Со студенческой скамьи
— Юлия Викторовна, расскажите, почему вы приняли решение связать профдеятельность с правосудием?
— Знаете, в молодости же не слишком думаешь о какой-то личной миссии. Все произошло само собой — моя сестра-двойняшка хотела стать адвокатом, мне тоже была близка правовая сфера. Решили, что будем учиться вместе, и поступили на юрфак. Так я и выбрала профессию. Потом мы выпустились из университета, и мне повезло, что я сразу устроилась работать в управление Судебного департамента, а потом пошла по карьерной лестнице вверх. После этого работала секретарем, а затем помощником судьи в Индустриальном районном суде Барнаула. В 2006 году меня назначили мировым судьей судебного участка №3 Индустриального района Барнаула, а примерно через пять лет — судьей Индустриального районного суда города. Моя сестра, кстати, тоже связала жизнь с судебной системой, правда, в другом регионе.
— Какую базу знаний вы получили в университете? Что больше всего запомнилось в студенческие годы?
— Хорошо было. Конечно, были сложности. Я поступила в 1994 году — во времена тяжелой политической обстановки в стране. Родители у меня были педагоги, зарплату им платили через раз — наверное, в этом была сложность. Я училась очно и благодарна родителям, что они мне материально помогали. Считаю, что получила глубокие теоретические знания, которые впоследствии помогли в работе. АлтГУ действительно давал хорошую фундаментальную базу. Знание норм права, которое я получила в вузе, сильно помогает в работе. Конечно, мы весело жили в студенческие годы — сейчас это вспоминается как легкое время, учиться интересно, особых сложностей не было. Приятно встретить однокурсников, которые связали профессиональную деятельность с правовой сферой.
— Каких преподавателей юрфака выделяете?
— Конечно, это Виктор Яковлевич Музюкин (заслуженный юрист РФ, кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового, экологического права и гражданского процесса, декан юридического факультета АлтГУ с 1991 по 2011 год). Его, к сожалению, уже с нами нет. Он преподавал у нас гражданский процесс. На мой взгляд, это было преподавание нового уровня. Раньше на юрфаке не было практики ознакомления с работой суда до четвертого курса, это сейчас студенты уже с первого курса могут практиковаться в судах, знакомиться с судебной системой и системой правоохранительных органов. И вот Виктор Яковлевич организовывал работу на парах так, что студенты чувствовали, будто они в судебном процессе. Это мне хорошо запомнилось. Он давал глубокие знания и интересно проводил семинары.
— Что было после университета?
— После вуза я какое-то время работала юристом в краевой организации по защите прав инвалидов. Моя работа была связана с правовыми вопросами, кадровыми, а также со взаимодействием с инвалидами. Потом меня пригласили работать в Судебный департамент. Я приняла предложение и устроилась на госслужбу. Два года проработала в отделе кадров — это непосредственная работа с судьями. И там я поняла, что хочу работать именно в суде. Затем работала в аппарате Индустриального районного суда Барнаула— секретарем, помощником судьи, заведующей канцелярией.
«Люди приходят в суд с проблемами»
— В 2006 году вас назначают мировым судьей судебного участка №3 Индустриального района города Барнаула. Как бы вы описали свои чувства?
— Это волнительно и торжественно. Конечно, когда впервые надеваешь мантию, это незабываемое ощущение. Не просто так у нас есть служебное обмундирование именно для ведения процессов. Судьи впервые надевают мантию, когда принимают присягу. Я иногда ее перечитываю, потому что она действительно наставляет нас работать с полной отдачей, с чувством, что простых дел не бывает. Люди же приходят в суд с проблемами. Я считаю, что присяга позволяет глубже взглянуть на ситуацию — понять всю человеческую боль, проблемы и нюансы. У нас две стороны, и каждая считает себя правой. В апелляционных жалобах граждане пишут, что суд не прав. По молодости это был тяжело осознавать, потом научилась справляться с этим.
— Вы помните свой первый процесс в качестве мирового судьи?
— Конечно. Было тяжело и волнительно. Тяжело не в плане рассмотрения, а с точки зрения организации процесса. Да, категории дел у мировых судей легче, если говорить именно о рассмотрении по существу, хотя сказать, что они простые, не могу. Мне легко было по существу рассматривать дела. Сложнее было именно с организацией. Меня назначили судьей в 30 лет. И вот приходили в процесс грамотные и опытные юристы, и видели перед собой достаточно молодую женщину. Пытались как-то руководить. Сложно также было отказывать в удовлетворении каких-то ходатайств. Но это только в начале пути — со временем я к этому привыкла, начала реагировать и воспринимать критику спокойно. До сих пор помню, как сторона заявила мне первый отвод.
— Что вы почувствовали в тот момент?
— Волнение. Это было дело об административном правонарушении. Причиной отвода стало то, что я не удовлетворила ходатайство об истребовании доказательств. Сторона решила, что судья, то есть я, предвзято отнеслась. Я изучила требование и не удовлетворила его, потому что не нашла оснований. В тот момент я спрашивала себя — почему сторона так поступает, я же все сделала правильно? При этом судье нельзя показывать возмущение и недовольство поведением стороны. Дело нужно рассматривать без всяких эмоций. А дальше учиться, ведь если мы что-то не переживем, мы не придем к этому опыту. Первый отвод надо просто пережить. Сейчас уже гораздо легче и спокойнее в таких случаях, любой судья набирается опыта и начинает проще к этому относиться. Вообще в моей практике не было такого, чтобы я удовлетворила отвод, поскольку какой-то личной заинтересованности в каком-либо деле никогда не было и быть не может. Если человек лично заинтересован в процессе, то ему нельзя работать судьей.
«Делят пароходы-самолеты»
— Некоторые люди не вполне понимают, чем занимаются мировые судьи. Можете объяснить, какие функции выполняет это звено судебной системы?
— Мировые судьи рассматривают гражданские дела, где сумма исковых требований не превышает 50 тысяч рублей, дела о защите прав потребителей, о расторжении брака, о разделе между супругами совместно нажитого имущества. Также мировая юстиция разбирает уголовные дела небольшой тяжести, которые предусматривают наказание до трех лет лишения свободы. Если говорить о делах об административных правонарушениях, то мы имеем в виду, как правило, дела о нарушении ПДД. Также в рамках административного судопроизводства рассматриваем дела о взыскании налогов.
— То есть мировой судья рассматривает все дела — как гражданские, так и уголовные?
— Да, мировой суд рассматривает все категории дел, в том числе дела об административных правонарушениях. Это в районном, многосоставном суде есть специализация — одни судьи рассматривают только гражданские дела, другие — уголовные, третьи — административные. А на плечи мирового судьи ложится обязанность рассматривать все дела, которые поступают в участок. Когда работала в мировой юстиции, поняла, что больший интерес вызывают гражданские дела.
— Почему?
— На мой взгляд, они легче уголовных в психологическом аспекте. И интереснее — это все-таки наша жизнь, без криминала. Все мы с этим связаны.
— Почему мировой суд называют мировым?
— Это исторически сложилось. До советской власти мировой судья как раз был приближен к людям. У него была миссия — примирить. Он мог сам расследовать дела. Вообще сейчас даже в уголовных процессах суд может примирить стороны. Но название все же больше историческое.
— Можете рассказать о самых тяжелых и интересных делах, которые вы рассматривали, будучи мировым судьей?
— Нелегко разбирать уголовные дела, связанные с побоями, с избиениями в кругу семьи. Среди гражданских это, конечно, раздел имущества при разводах. Такие дела не были ограничены размером стоимости имущества, супруги могли делить, образно, пароходы-самолеты. Это дела, как правило, объемные. И обычно в таких процессах у сторон неприязненные отношения, поэтому их эмоционально тяжело рассматривать. Возникали интересные ситуации при рассмотрении дел о нарушении правил дорожного движения. Бывало, приходили водители и пытались убедить меня в ином толковании ПДД. Помню одно такое дело — мужчина выехал на встречную полосу на Павловском тракте. И говорит мне: «Ну вы же ничего не знаете, водители же во время пробок договариваются, что если затор, можно выезжать на встречную полосу». Такое вот объяснение своего нарушения. Да в целом каждое дело интересно по-своему.
— А что можете рассказать про дела о нарушении прав потребителей?
— Запомнилось дело такой категории. Семья отдыхала неделю на базе в Горном Алтае. И в течение двух ночей соседи мешали им спать. Они между тем отдохнули, вернулись из отпуска и обратились в суд с требованием расторгнуть договор с базой, вернуть им деньги за все дни и компенсировать моральный вред. Они объяснили это тем, что их не устраивали эти две ночи. Я расценила это как злоупотребление и не встала на их сторону.
На ошибках учатся даже судьи
— В 2011 году вы становитесь судьей Индустриального районного суда г. Барнаула, в 2017 году — судьей Алтайского краевого суда. Как отличается эта работа от трудовых будней мирового судьи?
— Отличается. В районном и краевом судах я занимаюсь именно рассмотрением дел. А мировой судья управляет судебным участком сам. То есть участок — это мини-суд, там твои дела, твоя канцелярия. И судья отвечает за все сам, и самостоятельно руководит аппаратом. В районном суде от судьи уходят административные функции. Конечно, работа мировым судьей и организация всей деятельности судебного участка наложила отпечаток, потому что я и здесь думаю о последствиях даже после того, как завершаю рассмотрение дела, и пытаюсь невольно контролировать все.
— Как вас принял коллектив Алтайского краевого суда?
— Все было хорошо, ведь меня уже знали коллеги по работе как мировым судьей, так и судьей районного суда. Переход из одного звена в другое — это просто карьерный рост. Приятно, что мою работу оценили и позвали сначала в Индустриальный районный суд, затем в Алтайский краевой суд. Первое время здесь я работала в апелляционном составе по административным делам. Сейчас рассматриваю административные дела по первой инстанции. Это краевая подсудность, дела сложные и ответственные. В их числе — дела об оспаривании нормативно-правовых актов, дела об оспаривании кадастровой стоимости. Также наша категория — дела, содержащие гостайну. Конечно, это дела особой сложности.
— Оставил ли опыт работы в мировой юстиции отпечаток на вашей личности?
— Да, конечно, замечу, что это не только применимо к мировой юстиции, это применимо ко всей судебной системе в целом. Более того, работа судьей оставила отпечаток не только на мне и моем образе жизни, но и на моей семье и детях. Они, кстати, тоже решили связать профессиональную деятельность с правовой сферой. А отпечаток да, он есть. И это не какие-то ограничения — судья просто сам себе не позволит неподобающее поведение.
— Какие качества вы прививали своим детям как мама? Как удавалось совмещать столь тяжелую работу с воспитанием детей?
— У меня двое детей. Я их учила быть честными — это, наверное, самое главное в жизни любого человека. Прививала порядочность. Обман в нашей семье недопустим. Как совмещала работу и воспитание? Не знаю, как-то получалось. Нагрузка у судьи серьезная, один выходной день всегда проводила на работе. Дети понимали это и принимали. Конечно, когда они были совсем маленькие, помогали супруг и родители. Со временем я научилась оставлять работу на работе — я ушла из кабинета и оставила все дела там. Дома я уже просто мама. Мне повезло, что у меня получилось перестроить себя, иначе я не знаю, как бы справлялась.
— Какими качествами должен обладать судья? Какой совет дадите младшим коллегам?
— Судья должен быть честным, должен уметь нести ответственность. Нельзя относиться к делам как к легким. Не бывает простых дел. Оно может быть несложным в плане рассмотрения по существу и применения правовых норм, но для сторон это тяжелая ситуация в любом случае. И к этому нужно относиться с пониманием, людей нельзя воспринимать без проблем и эмоций. Конечно, нужно иметь спокойствие. Молодым судьям я бы сказала: «Не бойтесь ошибаться». У нас у всех есть ошибки, и решения наши отменяются в вышестоящих инстанциях. Это надо пережить. На ошибках учатся. У меня до сих пор бывают дела, к которым я не знаю, как подступиться. В таких случаях беру теоретические материалы, учебники и изучаю. К примеру, я в рамках одного дела выучила, что такое деловая древесина, что такое дровяная древесина, как ее добывать и так далее.
— Можете рассказать подробнее?
— В Алтайском крае есть компании, которые арендует лесные участки, чтобы добывать древесину. И в регионе предусмотрена льгота для жителей — то есть они могут приобретать древесину по цене ниже рыночной. Один арендатор не согласился с такой ценовой политикой и заявил, что его компания терпит убытки. И, рассматривая это дело, я изучала все эти вопросы.
— Чем закончилось дело?
— В удовлетворении исковых требований было отказано. Суд проверяет соответствие правовой нормы актам, имеющим большую юридическую силу. В этом случае все было в рамках закона. И, конечно, я понимаю, что у нас в Алтайском крае не везде есть газ, и вопрос цены на дрова был социально значимый. Кстати, часто обращаются в суд по вопросам оспаривания тарифов ЖКХ, и судье нужно погружаться в экономические вопросы, вопросы установления тарифов и другие для того, чтобы оценить ситуацию и принять верное решение. Это наша работа.
Читайте также
