«Театр начинается с вешалки» — с этими словами Константина Станиславского не поспоришь. Особенно, если знаешь, что он имел в виду. Ну а есть такие театры, которые просто начинаются. Начинаются неожиданно и настолько вовремя, что люди, имеющие отношение к их рождению, только руками разводят: мол, ну вот так случилось, видимо, это было кому-то нужно наверху, а не только нам.
Случайные неслучайные люди
Идея создания театра-студии «Факел» на базе Благотворительного фонда помощи матерям наркозависимых детей «Реинтеграция» принадлежит директору РЦ «Исток» Вере Конторез. Хотя как принадлежит… в этой истории все прекрасно: и мысль о том, что неплохо было бы организовать что-то подобное, и знаковая встреча с будущим режиссером театра Ольгой, которую, как говорят, сам Бог послал. И, конечно, актеры, которые не просто с удовольствием тратят на репетиции, спектакли и гастроли свое время, а живут этим.
Когда участники клуба… хотя нет, звучит как-то уж очень официально, что ли. Когда семья (а это именно семья) собирается вместе, чтобы поговорить, порепетировать или просто побыть вместе, они всегда обнимаются при встрече. «Ой, — скажет кто-то, — это такая известная терапия — обнимашки». Нет, друзья. Это не терапия, а необходимость — знать, что ты нужен, что тебя ждут и верят в тебя. И объятия здесь совершенно другие. Нет того пресловутого «чмоки» вполоборота с отреченным взглядом. Есть только добро и непопранные ценности. И мы тоже обнялись. И стало так хорошо и тепло, как будто мы тысячу лет знакомы и встретились после долгого расставания. Вот так и можно описать этих людей, их встречи и сам театр: это все необычайно теплое, родное, понятное и неслучайное.
Главное направление Благотворительного фонда «Реинтеграция» — помощь матерям нарко- и алкозависимых детей. Здесь собрались выздоравливающие, зависимые и созависимые — люди, объединенные одной бедой и одним счастьем.
— Фонд существует 12 лет. В основном мы работаем с созависимыми, — делится директор РФ «Реинтеграция» Наталья Чазова. — Долгое время все шло по накатанной, но я стала чувствовать, что пробуксовываю. Нужна была свежая струя. Однажды я встретилась с Верой Конторез, а она и говорит: вот режиссер есть профессиональный, дипломированный. И все закрутилось. А почему это все у нас идет благодатно? Только потому, что не надуманно. Бог дал это. Ольга (режиссер театра) — молодец, она настоящий профессионал. Она мужественно приняла мою идею соединить на сцене зависимых и созависимых. Правда, сначала опасалась и даже приняла эту мысль в штыки: подтягивать родителей — в основном матерей — ведь это же постоянный конфликт. А мы все-таки рискнули и соединили. Первый раз в истории России. И такие необыкновенные метаморфозы стали происходить с людьми! Жены и мужья мирятся, семьи восстанавливаются. Искусство примиряет.
Наталья уверена: участие в спектаклях зависимых и их матерей помогает выстроить между поколениями совершенно новые отношения. И не только выстроить, а начать новую жизнь, полную не горя и отчаянья, а надежды и радости. Про Ольгу, режиссера театра-студии, Чазова говорит, что та на одной волне с актерами, на одной волне с выздоравливающими. Потому что сама из них. Она — совершенно солнечный человек. В ней столько энергии и любви к жизни, что даже странно слышать, что раньше было по-иному. Что она сама была на грани.
— У меня четыре года трезвости, — рассказывает Ольга. — Было время: творческая компания, богема, посиделки, ну и пошло дело. Семья стала разваливаться. Родные забили тревогу. Прошла все – уговоры, кодировки. Последний шанс – реабилитационный центр. Там и поверила консультанту, поверила в программу «12 шагов» и начала выздоравливать. А затем – социальная адаптация в самодеятельном театре, теперь уже клубе «Факел». Здесь и осталась. Надеюсь –надолго.
Главное, — считает она, — это не развить актерские способности, а выздоравливать. Не делать из артистов Смоктуновских. Но и систему Станиславского никто не отменял. Я прочитала им лекцию, мы работаем над этим. У нас есть программа «12 шагов», а есть система Станиславского. И слушая ее, понимаешь, что да, до ширпотребского и низкоуровневого зрелища этот театр-студия точно не скатится. Здесь все слишком тонко, слишком завязано на собственных переживаниях, чтобы крикнуть из зала: «Не верю!».
Не пора ли нам замахнуться на Шукшина
Сейчас в репертуаре театра «Факел» три спектакля. Первый — «Письма с фронта», посвященный 100-летию Красной армии. Те, кто был на этом спектакле, плакали чисто и искренне. Наверное, мало кому доступно так передать чувства, переполнявшие людей, находящихся на грани жизни и смерти, когда особой надежды на жизнь нет, когда каждый день проживаешь, как последний. И речь не об актерских талантах, а именно о душе, которая смогла все это перенести, перетерпеть, справиться и родиться заново, не растеряв при этом ни грамма из своего прошлого.
Об этой самой долгой памяти и два других спектакля. Один из них — «Что с нами происходит», сделанный по мотивам Шукшина «А поутру они проснулись», в финале которого Урка произносит слова, близкие и доступные каждому из выздоравливающих: «Мы почти повторили судьбы наших героев, сыграли почти себя. Мы оказались на грани краха, у самой черты невозврата. Где же выход? А выход есть!».
Другой — глубокая, местами страшная, но с заделом на будущее счастье постановка по сказкам Эльфики. Это история про жизнь созависимых мам, которые вынужденно приносят в жертву личную жизнь, карьеру и свои интересы во имя любви к зависимым детям и ради сохранения семьи, которой, по сути, уже нет. А в результате оказывается, что приносить себя в жертву совсем не обязательно. Достаточно просто любить своих детей и быть с ними рядом. А если есть дело, которое, как этот театр, объединяет их, то преодолеть страхи и горести намного легче. Сейчас в самом разгаре новая работа. И тоже по мотивам рассказов Шукшина. Творческое название создаваемого спектакля — «Шаркнем по душе». Его покажут во время «Шукшинских дней на Алтае», к 90-летию Василия Макаровича.
Про душу бы не забыть
— Что с нами происходит? Мы сами себе лишний раз напоминаем, что именно нас привело в это общество. Мы проигрываем себя реальных, — делится впечатлением Иван, один из актеров. — В основе Шукшина лежит безумие, которое заставляет нас быть совсем другими. Мы прожили это безумие. К счастью или к сожалению. Жить надо дальше и с умом. А как жить, если ты ум свой пропил? Мы — алкоголики, у нас и гордыня, и плохой характер. Мы садимся и разговариваем об этом. И это все показываем.
Вот в комнату, где мы разговариваем, заходит молодой человек. На первый взгляд и не скажешь, что у него какие-то проблем, что он зависимый. Обычный парень. Но дальше произошло нечто: Олега попросили прочитать свое стихотворение. Оказывается, он поэт, и ему осталось дописать всего одно стихотворение для сборника. А потом — в печать. Нашлись бы средства.
Олег не просто прочитал сочиненные строки. Он встал и, размашисто жестикулируя руками, рассказал историю. Свою историю в стихах.
— Я не понимал, как можно жить в трезвости. Я шел на группу, потому что других дверей у меня не было. Адаптация здесь происходила гораздо легче. Ольге я готов говорить спасибо каждый день. Это как на войне со своим грехом. И может быть, это круто — что я был зависимым. Я сейчас понимаю, что нормальному человеку даже алкоголь вообще не нужен. Им же раны обрабатывают наружные! — эмоционально говорит Олег.
— Родители твои как отнеслись к твоим изменениям? — спрашиваю.
— Они счастливы. У нас в программе есть Девятый шаг. Он называется «Возмещение ущерба». Я подошел однажды к папе и сказал: «Знаешь, я крал у тебя деньги и тратил их на употребление. Я посчитал сумму и готов тебе вернуть ее». Папа посмотрел на меня, обнял и заплакал: «Я узнал своего сына первый раз за пять лет. Ко мне вернулся мой сын. Я так счастлив». Мы не просто здесь играем роли. Мы делаем полезное дело, мы показываем людям, что выход есть. Это в голове все сложно, а на практике намного проще, — торопясь на репетицию, говорит он. И мы его отпускаем.
Ирина пришла в театр как созависимая. Она — мама выздоравливающего. И с полными от слез глазами рассказывает, как сын впервые за долгое время преподнес ей подарок на 8 Марта, что он стал за нее беспокоиться, заботиться о ней, что он становится человеком. Сейчас Ирина — правая рука режиссера. Все технические и остальные околотворческие вопросы лежат на ней.
— Чтобы играть в театре, надо иметь призвание. У меня его нет. Я, скорее, исполнитель. Но мне нравится. Дали задание, землю грызу, но делаю, — уже с улыбкой рассказывает она.
И чем дальше идет разговор, тем больше осознаешь, какое большое дело творит этот маленький театр-студия. И как важна для него финансовая поддержка. Ведь это и место, и атрибутика, и аппаратура. Некоторые деньги им удается получить за счет грантов. Сейчас, кстати, Наталья пишет новый: «Душу я театром исцелю».
— Молю Бога, чтобы от нас не отвернулись люди, которые нас финансируют, — с надеждой в голосе говорит она. И в ответ хочется спросить: а разве может быть по-другому?
Данная статья опубликована на средства гранта губернатора Алтайского края в сфере деятельности социально ориентированных некоммерческих организаций.
