Алтайский ветеран о тяжелых послевоенных годах

Нас выучили, обеспечили работу и достойную старость

Александра Анипир уже в семь лет осталась без отца, погибшего на фронте. Ей пришлось пережить тяжелые 1940-е, когда хлеб выдавали по карточкам, а дети и подростки заменили взрослых в полях и на заводах. Александра Владимировна поднимала целину в Казахстане, потом трудилась в прокуратуре на страже закона. Несмотря на все сложности, она благодарна Родине за путевку в жизнь. «МК» публикует ее воспоминания.

Нас выучили, обеспечили работу и достойную старость

В магазинах сразу все исчезло

«Мои детские и юношеские годы пришлись на военное лихолетье и время восстановления страны. К началу Великой Отечественной войны мне было шесть лет. Помню, отца, Владимира Сергеевича Дерябина, уже в первые дни призвали на фронт. Когда мы с мамой узнали время отправления, то сразу побежали до вокзала. В то время в Бийске автобусы и трамваи не ходили. На перроне собралось много народу, вокруг плач и крик. Заметила папу, стоявшего на подножке вагона, он махал нам. Больше мы его никогда не видели... Он погиб в 1942 году под Воронежем. Выросла я без отца, мама больше не выходила замуж.

Самые тяжелые 1941 и 1942 годы выдались и самыми голодными. В магазинах сразу все исчезло. Хлеб стали выдавать по карточкам. Кроме него больше ничего и не давали, многие голодали. Весной собирали на полях оставшуюся с осени замерзшую картошку. Вокруг города выделили земельные участки. Бийчане садили картофель, сеяли просо. Никакой техники не было, обрабатывали землю лопатами. На себе таскали урожай на посев и в уборку. Картошка стала нашей основной едой, из нее стряпали ландорики — это такие пироги, когда на лист клали тертую картошку, сверху резаную и закрывали опять тертой. Муки не было. С картошкой жить стало чуть полегче, голод отступил, но всегда хотелось хлеба».

Облизывали пальцы и собирали сахаринки

«Бабушка, папина мать, умерла в первый год войны. У нее осталась дочка Валя — папина сестра. Мы с ней ровесницы. Когда отец уходил на фронт, наказывал маме не бросать девочку, и она жила с нами на частной квартире. Зимой большую часть времени проводили на печке, ведь теплой одежды и обуви не было. Когда садились есть, нам отрезали по маленькому кусочку хлеба. Никаких сладостей тогда не было. Я смотрела на Валин кусок и кричала: «Не буду есть, у Вали больше». Тогда мама клала наши ломтики на аптекарские весы и, если чей-то перевешивал, отрезала лишнее. Наверное, с той поры я люблю хлеб и без него ничего не ем.

В 1943 году я пошла в школу № 15. Она располагалась в одноэтажном деревянном здании, еще дореволюционном, с печным отоплением и туалетом на улице. Помню, в коридоре стоял металлический бак с водой и к нему прикреплена алюминиевая кружка. Все из нее пили и не болели. Школьной формы и ранцев ни у кого не было. Учебники носили в матерчатых сумках. Тетрадей не хватало, писали на разной бумаге, кто какую найдет. Несмотря на трудное положение в стране, нам каждый день на большой перемене давали по белой булочке и чайную ложку сахара, который рассыпался по парте, на уроке мы облизывали пальцы и собирали сахаринки, а учителя нам делали замечания. Столовой тоже не было.

Труднее стало жить, когда отменили карточки. Чтобы купить хлеб, нужно отстоять долгую очередь, а у нас некому. Мама на работе, я в школе. В выходной она ходила на рынок и из-под полы покупала булку. Это был наш недельный запас. Зато летом наедались его досыта, удавалось купить каждый день. Все подростки с нашей улицы с вечера занимали места и дежурили у магазина. И никакого хулиганства и грабежей у хлебного не было. Милиция иногда разгоняла ночные очереди. Мы убегали, чтобы вскоре снова вернуться на пост».

Ляжешь на зерно, глаза в небо — и блаженствуешь

«Десятилетку я окончила в 1953 году и сразу поступила на юридический факультет Томского государственного университета. Все по-честному. Родители поступающих в вуз по приемным комиссиям и преподавателям не бегали. Кто сдал хорошо экзамены, тот и прошел. Я училась в основном на пятерки и получала повышенную стипендию. За проживание в общежитии брали мизерную плату. В Томске в 1950-е годы с продуктами тоже было плоховато. В основном ели рожки и хлеб с маргарином вместо масла. Зато пирожки с ливером продавались на каждом углу. Мы звали их «собачьей радостью».

Каждую осень нас отправляли на уборку урожая в колхозы. Особенно трудно пришлось на первом курсе. Мы еще не знали, что нас пошлют, не приготовили нужной одежды. Жили в полевом стане, в доме из двух комнат. В одной — девчата, в другой — ребята. На пол клали солому и укрывались одеялами. Сами варили в большом казане на костре пищу и ездили в деревню за продуктами. Убирали лен, дергали его, вязали в снопы. Все это без перчаток, и у каждого потрескались пальцы от работы. Лекарств обработать раны не выдали. Одежда и обувь порвались, но из колхоза никто не убежал. Так ездили каждую осень, но уже заранее готовились и не страдали как в первый раз.

Самая интересная поездка — целина в Казахстане. После сдачи экзаменов за четвертый курс нас всех посадили в товарный состав и повезли на уборку первого целинного урожая. Высадили на станции Есиль Кустанайской области. На перроне играл оркестр, был митинг, а затем на грузовых машинах увезли в хлебную степь. Остановились около озера, где стояли три вагончика и туалет. Один вагон для ребят, другой для девчат, третий — кухня. Выдали новый матрас, по две белоснежные простыни, подушку и одеяло. Устроились прекрасно. Мы обследовали озеро, вырвали камыш и сделали из него настил, стали купаться и загорать. Кормили нас очень хорошо. Уборка началась в августе. Нас по два человека садили в машины, и мы возили зерно на ток. Нужно быстро разгрузить кузов — и опять к комбайнам. Работали с рассвета до ночи. Поля хлебные, бескрайние, никогда не видела столько пшеницы.

Рядом с лагерем в палатках жили солдаты, также задействованные в уборке. У них были гитары и баяны. Вечерами мы все вместе танцевали и пели на току, земля там утрамбовалась как асфальт. Позже создали хор, нас даже приглашали выступить на концертах в другие хозяйства. Особенно нравилось возить зерно на станцию. Нагрузишь машину, ляжешь на зерно, глаза в небо — и блаженствуешь. Три месяца мы работали на целине, получили хорошие деньги. Обратно ехали уже в купе. Вернулись к учебе загорелые и окрепшие.

Вот так, своим трудом помогали Родине восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство. Мы были счастливыми, хотя иногда мерзли и голодали. Считаю, что нужно быть благодарной Родине. Несмотря на трудности, нас выучили, обеспечили работу и достойную старость».

P. S.: Автор благодарит Ольгу Дорохову, помощника прокурора края по пенсионному обеспечению, за помощь в подготовке материала.

СПРАВКА

Александра Владимировна Анипир — ветеран труда. Родилась 10 декабря 1934 года в селе Овсянникова Целинного района Алтайского края. Проходила службу в прокуратуре Бийска следователем, помощником и старшим помощником прокурора. Стаж работы в органах — 33 года. С 1995 года на пенсии. За примерное исполнение служебного долга неоднократно поощрялась приказами прокурора края, прокурора РСФСР. Награждена медалями «Ветеран прокуратуры», «290 лет прокуратуре России».

ИЗ ДОСЬЕ

На 70-летний юбилей в 2014 году губернатор края Александр Карлин прислал Александре Анипир правительственную телеграмму: «За три с лишним десятка лет безупречной службы вам неоднократно удавалось предотвратить трагедию, восстановить честное имя, вернуть веру в справедливость. Ваша немалая заслуга и в том, что слово «прокурор» в общественном сознании — синоним не грозного обвинителя, а принципиального, чуждого субъективности в оценках и внимательного защитника от произвола. Уважаемая Александра Владимировна, отрадно узнать, что столь солидный юбилей вы встречаете по-прежнему деятельной, энергичной, состоявшейся уже как прабабушка. Крепкого здоровья и жизнелюбия вам, мира и счастья вашей дружной семье».

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №21 от 17 мая 2017

Заголовок в газете: Нас выучили, обеспечили работу и достойную старость

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру