Уголовная статья формирует «жертву»
Сергей Асеев, политолог, доктор исторических наук:
«Тема избыточности наказаний за нарушения, в том числе и формальные, во время проведения массовых мероприятий давно на повестке дня. И, с моей точки зрения, уже предусмотрены достаточно жесткие финансовые санкции. Суммы доходят до нескольких миллионов, поэтому сочетания административной и финансовой ответственности во многом даже более эффективны, чем модель уголовного преследования. Как пример, история с тем же Ильдаром Дадиным. Объясню почему: с одной стороны, она формирует достаточно востребованный в оппозиционных кругах образ «мученика» за некие свободы, в то время как формальные критерии нарушений все-таки находятся в плоскости административной, а не уголовной.
И, по моему мнению, разговоры о так называемой «дадинской оттепели» преждевременны — говорить можно о незначительной либерализации законодательства, поскольку те рамки, которые, скажем так, отсекают грани экстремизма и прочего, никто не станет убирать».
Требуется «омоложение»
Людмила Жгун, юрист:
«В настоящий момент нет особой потребности в массовых митингах и протестных шествиях. Меры ответственности, изложенные в статье, излишние, так как общество имеет иные взгляды, чем те, которые были на дату ее издания. Изменения не вносились длительное время, что повлекло возникновение юридических недостатков и пробелов, нет многочисленной практики. Теперь же случился прецедент.
Кроме того, пробелов в законодательстве не так уж мало, их надо устранять, дорабатывать, учитывая действие во времени. И не думаю, что следует расценивать эту идею как что-то политическое. В конце концов, окончательное решение и применение статьи определяет суд. Именно он решает смягчить либо ужесточить наказание, выносит оправдательный приговор, оценивая в совокупности все обстоятельства дела».
Разные понятия
Владимир Семенов, член комитета по бюджету и налогам, руководитель фракции ЛДПР в АКЗС:
«Если мы говорим о несогласованных митингах, публичных акциях и пикетах, то я бы, безусловно, отменил уголовную ответственность за них. Почему? Мне кажется, что любой гражданин Российской Федерации имеет право высказаться, несмотря на то, что далеко не всегда это нравится представителям власти. Ничего страшного в такой критике нет, часто она, напротив, носит мотивирующий характер. И уж точно уголовной ответственности за высказывание собственного мнения быть не должно. Если вдруг человек выступил в ненужное время и в ненужном месте, его за это можно наказать административно. Этого, на мой взгляд, вполне достаточно. Другое дело, когда на митингах звучат призывы к смене власти и революции. Это уже укладывается в понятие «экстремизм». Тут, естественно, необходима уголовная ответственность. Резюмируя, скажу, что нам, по сути, нужно разделить понятия. Нельзя путать сам митинг с тем, что на нем будет проводиться».
Основываясь на правах и свободах
Игорь Горащенко, директор алтайской региональной общественной организации «Русское право»:
«Главное условие любой акции — действия одного участника митинга не должны нарушать прав и интересов других его участников. Если это соблюдено, то никакого деяния нет, а соответственно, и уголовного наказания за него быть не может. Говоря о нарушениях, я имею в виду материальный вред, моральный и т. д. Приведу простейший пример. Если, к примеру, мы в час пик самовольно выйдем на площадь Октября Барнаула и будем что-то требовать, пытаться доказать свою позицию, пусть даже вполне правильную, люди встанут в пробку из-за этого. Совершенно очевидно, что такого быть не должно, и мне кажется, что за подобное нужно наказывать. В случае если все действия участников организованы, никому не причиняют никакой вред — и наказание ни к чему».
