С приговором не согласны
По документам уголовного дела, 24 апреля 2010 года Максим Кузнецов вместе с другом Иваном (имя изменено. — «МК».) и двумя девушками отдыхали в барнаульском кафе «У Тахира» на пересечении улиц Малахова и Г. Исакова. В кафе было еще трое парней, как позже выяснилось, один из них — игрок хоккейного клуба «Алтай» Максим Д. Именно один из его друзей засматривался на спутницу Кузнецова, пытался заговорить с ней и приобнять в танце. Вскоре все трое и Кузнецов вышли на улицу для разговора. Чувствуя численное превосходство, они начали избивать Кузнецова, разбили губу, пока на помощь не пришли охранник кафе и друг Иван.
По словам матери, девушка повела Максима Кузнецова в кафе умыться. Когда они вернулись на улицу, там дрались Иван и Максим Д., вокруг собралась толпа. Кузнецов подошел к дерущимся и вытащил друга из толпы, после чего они опять ушли в кафе, умылись, отряхнулись и пошли домой. Но в показаниях Иван, его гражданская жена, охранники кафе и близлежащего магазина «888» утверждают, что видели, будто Кузнецов сидел на Максиме Д. и несколько раз ударил его кулаком в голову. При этом друзья спортсмена не утверждают, что товарища избил именно осужденный. Один заявил, что лежал на земле, другой — побежал за подмогой. Позже они втроем покинули место происшествия. Хоккеист попросил не вызывать скорую, лег спать, надеясь, что головная боль пройдет, но утром не проснулся.
По данным судмедэкспертизы, он умер от гематомы в районе виска, полученной от удара тупым предметом. Ленинский районный суд Барнаула признал Кузнецова виновным по ч. 4 ст. 111 УК РФ и назначил восемь лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Однако мать утверждает, что нашла множество несоответствий в уголовном деле. «Я выявила большое количество недопустимых доказательств, которые привели к судебной ошибке, — утверждает она. — Их установление может восстановить справедливость».
В жалобе, представленной в кассационном определении, осужденный указывает, что положенные в основу приговора показания свидетелей противоречивы и непоследовательны. По его версии, не учтено, что свидетели показывали разное положение его и потерпевшего, а также механизм нанесения ударов. Не принято во внимание заключение эксперта о причине смерти, наступившей в результате не менее двух ударов твердым тупым предметом, каковым, по мнению автора жалобы, могли быть рука или нога, так как никаких предметов на месте не было. Обращает внимание на отсутствие у него ссадин либо ушибов на руках или ногах, подтверждающих версию следствия о нанесении им ударов. Показания о нанесении ударов потерпевшему Иваном и охранником кафе подтверждаются, по словам осужденного, заключениями экспертиз об обнаружении у них телесных повреждений: у Ивана ушиб руки, у охранника — ссадина на пальце.
По мнению стороны защиты, следствием не отработана версия причинения потерпевшему ударов другими участниками конфликта, опрошены не все находившиеся в тот момент возле кафе. Показания свидетелей не достоверны, полагает Кузнецов, поскольку часть из них заинтересованы в исходе дела, опасаясь, что виноватыми сделают их.
«Необоснованно были представлены вещественные доказательства вины сына, — подчеркивает собеседница. — Экспертами дано заключение, что на куртке Кузнецова следы крови, ее принадлежность не была установлена из-за малого ее количества. Но судья Алтайского краевого суда в кассационном определении утверждает, что это кровь человека, что указывает на вину сына».
В ходе следствия охранник магазина сначала говорил, будто погибшего избивал человек с голым торсом, но через некоторое время заявил, что мужчина все-таки был одет. «Драка происходила недалеко от кафе, но до магазина было целых 60 метров. Можно ли доверять его показаниям? —задается вопросом наша собеседница. — Он опознал Максима лишь по фотографии, очной ставки между ними не проводилось. Как он мог опознать моего сына, если нападавший, по его словам, был повернут к нему спиной?» В протоколе судебного заседания адвокат обращает внимание, что свидетелю всего 18 лет. «Я думаю, у него нет еще никаких познаний — ни юридических, ни жизненных, — высказывался защитник. — И так четко рассказывать, где находились потерпевший и нападавший, полагаю, простому человеку невозможно».
Главное — установить время травмы
Мать организовала независимую экспертизу, результаты показали: смертельная травма могла быть нанесена погибшему за одни-двое суток до наступления смерти. По ее версии, Максим Д. мог прийти в кафе уже травмированным, а Кузнецов не наносил ему ударов. По ее словам, не доказано, что гематома образовалась от удара рукой. В пользу этого, по заверениям Кузнецовой, свидетельствует ее беседа с автором книги «Переломы черепа» профессором АГМУ Алексеем Шадымовым, где он сказал, а также указал в своем научном труде, что сломать височную кость ударом голой руки невозможно. Много вопросов у семьи осужденного к следственным действиям: родственники считают, будто следователь давил на свидетелей, убеждая давать показания против Кузнецова, чтобы быстрее закончить работу по делу.
Сомнения матери нашли подтверждение, когда двое из свидетелей — девушка Ивана и охранник кафе — после приговора написали заявления в УФСБ России по Алтайскому краю (имеются в распоряжении «МК») о том, что следователь действительно оказывал на них давление. Они не были уверены, что именно Кузнецов нанес Максиму Д. удары по голове, но во время следствия пришлось давать именно такие показания. По словам нашей собеседницы, ФСБ приняла письма, но никакой реакции не последовало.
«С заключениями независимой экспертизы я неоднократно обращалась в надзорные органы и к прокурору Алтайского края, но получала ответы, где говорилось об отсутствии нарушений со стороны следствия или суда, а экспертизы и показания свидетелей доказывают вину осужденного, — отмечает Ольга Кузнецова. — Недопустимые доказательства, вынесенные в приговор, — ничем не подтвержденные факты, что Максим Д. пришел в кафе здоровым». Она подчеркивает, что добивается главного — установления промежутка времени, когда была нанесена эта черепно-мозговая травма, и тогда все встанет на свои места.
«Обстоятельства, что свидетели на месте давали неидентичные показания, не свидетельствуют об их неправдивости, каждый описывал происшедшее так, как ими воспринимались события, — говорится в кассационном определении. — Кардинальных отличий в положении осужденного и потерпевшего, а также механизме нанесения ударов в показаниях нет. Несостоятельны утверждения осужденного, что не проверялась версия причинения потерпевшему ударов, послуживших причиной его смерти, иными лицами. Наличие у Ивана и охранника кафе телесных повреждений не свидетельствует об их виновности: в судебном заседании подробным образом выяснялось, откуда они у них появились. Отсутствие у Кузнецова ссадин и ушибов на руках или ногах не свидетельствует о его невиновности, поскольку его вина подтверждена совокупностью доказательств.
Проверялась версия о получении повреждений потерпевшим при иных обстоятельствах. Установлено, что он пришел в кафе здоровый и без каких-либо повреждений, а сразу после нанесенных ему осужденным ударов по голове ушел в квартиру, где умер. Квартира находится неподалеку, никуда по дороге не заходил, а там, куда никто посторонний попасть не мог, сразу лег спать. Утверждения защиты о невозможности причинения обнаруженной у потерпевшего травмы головы от ударов руками опровергаются выводами судебно-медицинских экспертиз трупа».
P. S.: Осужденный уже может подать на условно-досрочное освобождение, поскольку отсидел две трети срока и в колонии характеризуется положительно. Есть договоренность с предприятием, что в случае досрочного освобождения его примут на работу. Дома его ждут жена и дочка.
