«Никогда не думала, что буду работать в МВД»
— Как к вам пришло решение работать в правоохранительных органах?
— Честно говоря, я с самого детства смущалась при виде милиции. Даже первый паспорт я получала с папой. Просто было настолько сильное уважение к сотрудникам правоохранительных органов, что боялась что-то не так сделать или сказать, испортив их впечатление о себе. Поэтому никогда не думала, что буду работать в МВД.
— Изначально вы выбрали другую профессию?
— В начале 60-х годов я работала вожатой и вела уроки пения в средней школе села Чарышское Чарышского района. В учебном заведении стали происходить кражи, а иногда даже были случаи, когда школьники отбирали друг у друга деньги. Нужно было как-то решать эту проблему. И я стала первой среди всех вожатых Алтайского края, кто создал отряд юных друзей милиции. Он состоял из старшеклассников, следивших за порядком в школе, а помогали им в этом настоящие милиционеры. Я часто приглашала их для проведения профилактических бесед с учениками. И кражи, и хулиганства сразу прекратились!
— Как вы оказались в органах внутренних дел?
— Из-за моей активной работы по предотвращению преступности в учебном заведении ко мне присмотрелся начальник райотдела милиции. И в 1966 году он пригласил меня на работу. Слезы наворачиваются, когда вспоминаю об этой беседе. Я ответила, что мне надо подумать. Почти сразу после этого меня вызвали в райком партии и предложили то же самое. С одной стороны, не хотелось покидать своих школьников, а с другой — на меня возлагали большие надежды в очень ответственной работе. После беседы с родителями я согласилась перейти в правоохранительные органы. И почти сразу райком партии перевел меня в милицию.
«Поступай только по совести»
— Как родители восприняли то, что молодая девушка будет бороться с опасными преступниками?
— Мне папа сразу сказал: «Дочка, всякое может быть в жизни: и взятку будут предлагать, и уговаривать принять какое-то незаконное решение. Несмотря ни на что, поступай только по совести, будь честной и неподкупной». И ни разу в жизни я его наказ не нарушила.
— С какой должности началось ваше знакомство с профессией?
— Меня назначили на должность начальника паспортного стола. Как и в школе, приходилось много разговаривать с людьми. Я была единственной женщиной в мужском коллективе отдела, но все относились ко мне с уважением. Выдали табельное оружие, и на стрельбах как из автомата, так и из пистолета я поражала мишени лучше всех мужчин. Иногда назначали дежурной. Это очень ответственное место, потому что нужно было охранять камеры с задержанными. Однажды во время моего дежурства из Барнаула приехали проверяющие. Они сделали начальнику замечание за то, что за заключенными следит женщина. Естественно, меня освободили от этой обязанности.
— В чем заключалась сложность работы начальника паспортного стола?
— Я занималась розыском алиментщиков и отвечала за выдачу паспортов. У нас была не паспортизированная местность. Многие имели только свидетельство о рождении. Но когда человек выезжал за пределы района, он обязан был получить паспорт. В этой должности проработала пять лет, и все это время меня отмечали за хорошие показатели работы. А некоторых из тех, кто работал там после меня, привлекли к уголовной ответственности за взятки.
— А вам взятки предлагали?
— Нет. Наверное, потому что у меня в отделе не было волокиты. Я всегда вовремя выдавала паспорта.
«Никогда не выполняла преступных приказов»
— Последние годы вы проработали в Бийске. С какой должности начался там ваш труд?
— Я переехала в Бийск в мае 1971 года. Сначала работала в дознании следственного отделения при городском ОВД. Вела следственные дела. И у меня были лучшие показатели. Прокурор даже ставила в пример, что мои дела никогда не возвращались обратно на доследование. Если уж вела дознание, то оно обязательно доводилось до логического завершения. И никогда не выполняла преступных приказов.
— Неужели даже и такие приказы отдавались?
— Один из начальников ОВД пригласил меня к себе в кабинет, где заявил, что должна буду «крышевать» гастарбайтера. Естественно, я отказалась выполнять преступный приказ. Позднее этого руководителя привлекли к уголовной ответственности. Возможно, моя бескомпромиссность повлияла на то, что ушла на пенсию капитаном, хотя могла бы дослужиться и до более высокого звания, но об этом не жалею. Я — за честность и порядочность.
— Вернемся к 70-м годам. На какую должность вас назначили после работы в дознании?
— Меня перевели в инспекцию по делам несовершеннолетних. В то время она называлась детской комнатой милиции. Мне достался самый большой участок: район вокзала, Зеленый Клин — вся эта территория была под моим присмотром. В это время район вокзала застраивался девятиэтажками, и проходило заселение в них. Было очень много правонарушений. Для профилактики преступлений, совершенных несовершеннолетними, я первая в крае создала дружину из числа родителей. Мы каждое мое дежурство по вечерам проходили по всем местам, где собирались подростки. В первую очередь смотрели вблизи теплотрасс, так как они были излюбленной точкой сбора всех беспризорников. Потом приводили ребенка к его родителям и выясняли, почему он оказался без присмотра. Конечно, только этим профилактическая работа не ограничилась: я посещала учебные заведения, предприятия, встречалась с родителями и ходила на все школьные собрания.
«Ни одного подростка не отправила в спецшколу»
— Работа с несовершеннолетними — это очень ответственный труд. Какими принципами вы руководствовались, когда тот или иной подросток демонстрировал девиантное поведение?
— Я всегда старалась дать им шанс исправиться. Регулярно проводила с ними беседы и вела два списка несовершеннолетних. Один — официальный, в него входили те, кто состоит на учете. Второй — черновой, там я записывала подростков, которых, возможно, придется поставить на учет, если уговоры не помогут. Ведь в то время, по моему мнению, действовал не совсем справедливый закон: если подросток состоит на учете в инспекции по делам несовершеннолетних, он не попадет ни в армию (в лучшем случае в стройбат), ни в высшее учебное заведение. Например, один из трудных подростков задумал поступить в вуз. Он входил в черновой список, поэтому официально на учете не состоял. В итоге парень поступил в Ленинградский кораблестроительный институт, окончил его, женился и живет в Санкт-Петербурге.
— Получается, главной целью было не наказать провинившегося, а дать шанс исправиться?
— Да, я считаю, что каждый оступившийся должен получить шанс на исправление. В то время довольно распространенным решением проблемы было изолировать трудного ребенка от общества в спецшколе. Я около пяти лет проработала в детской комнате милиции, при этом ни один несовершеннолетний не был переведен мной в спецшколу.
— Эти принципы вы использовали только по отношению к подросткам или ко всем людям?
— Ко всем. Последние годы я трудилась в инспекции исправительных работ, где работала с ранее судимыми людьми. Один случай из моей профессиональной деятельности мне запомнился на всю жизнь. Ко мне направили освободившегося из мест лишения свободы рецидивиста для того, чтобы я помогла ему устроиться на работу. Перед этим он учинил такой скандал в райкоме, что его удалось успокоить только с помощью наряда милиции. Повела его на одно из предприятий. Там бывшему зэку руководитель хотел отказать в трудоустройстве, и быть бы скандалу, если бы я не вмешалась. Вежливо объяснила представителю компании, что если не предоставить работу экс-заключенному, то ему ничего не останется, кроме как снова сесть в тюрьму. Мы сошлись на том, что освободившегося принимают в коллектив, а я буду следить, чтобы он не прогуливал и добросовестно исполнял свои обязанности. И мужчина оправдал доверие.
— Трудоустраивать отбывших наказание входило в ваши обязанности. Сложно ли было их исполнять?
— Сложность заключается в том, что освободившегося из мест лишения свободы не прописывали, если дом подлежал сносу, а без прописки на работу никак не устроиться. Таких случаев было множество. Я обращалась практически ко всем людям, кто так или иначе мог поспособствовать решению проблемы. Даже в газету писала об этом. Не сдавалась, и люди получали работу.
— Приходилось ли вам задерживать особо опасных преступников?
— Когда работала в инспекции по делам несовершеннолетних, ходила по квартирам. Как-то зашла в одну из них и увидела особо опасного рецидивиста, находившегося в розыске за преступление. Прямо ему сказала: «Вы ведь в розыске, зачем вам это? Пройдемте со мной, мы все уладим». Вежливо, обходительно объяснила человеку, что для него будет намного лучше, если он не станет скрываться от правоохранительных органов. Естественно, в отделении милиции его взяли под арест.
— Чем занимаетесь после ухода на пенсию?
— Творческой работой. Руковожу ансамблем, состоящим из инвалидов, в нем же играю на баяне. Мы победители в нескольких местных и краевых конкурсах. В 2010 году наш коллектив стал номинантам международного творческого конкурса «Филантроп». Регулярно выступали с концертами в детской колонии. Особо запомнился случай, когда мы исполняли песню о 28 героях-панфиловцах перед осужденными подростками, они все встали, как будто мы исполняли гимн. Такое уважение. Кстати, один из героев — наш земляк.
