Возможность начать новую жизнь без долгов привлекает многих, но закон еще достаточно сырой и имеет множество нюансов. Таковым был лейтмотив высказываний экспертов. Первым взял слово доцент кафедры «экономика, менеджмент и маркетинг» Барнаульского филиала Финансового университета при Правительстве РФ Анатолий Ижболдин-Кронберг, который провел краткий экскурс в историю. Он рассказал, что проблема несостоятельности должников имеет глубокие исторические корни. Например, в России во времена Владимира Мономаха, еще в XII веке, имелись подобные прецеденты. Правда, тогда законодательство было более жестким. Должника могли попросту продать или заставить отрабатывать на землях кредитора.
«Если говорить о современности, то в США еще в XIX веке разработали соответствующее законодательство, которое потом переняли европейцы, — сообщил он. — В США закон о банкротстве в большей степени учитывает интересы должников, в Европе — кредиторов. В Америке процедура банкротства направлена на скорейшее избавление неплатежеспособного заемщика от долгов, а в ЕС акцент делается на финансовом оздоровлении с назначением специальных администраторов. Оноре де Бальзак несколько раз становился банкротом и описывал это в своих романах. Среди современников банкротами признавались Ким Бейсингер, MC Hammer, Синди Лопер, Ларри Кинг, Майк Тайсон».
Ижболдин-Кронберг высказал мнение, что новый закон в первую очередь выгоден саморегулируемым организациям, назначающим арбитражных управляющих. Последние не испытывают энтузиазма, ведь сумма 10 тысяч рублей, назначаемая по окончании всех процедур, — недостаточно высокое вознаграждение. Тем более в этой работе много рутины. Считается, что от этого выиграют компании, занимающиеся типовыми делами, у которых уже есть соответствующие наработки.
Наш закон в основном скопирован из немецкого права и частично — из американского, утверждает исполнительный редактор Алтайского информационного портала защиты прав заемщиков Игорь Нестеров. «Некоторые проблемы, которые у нас сейчас имеются, — это проблемы перевода, часть статей просто взяли и дословно скопировали», — выразил недоумение он.
Сам по себе закон о банкротстве не нов, а с 1 октября вступили в силу лишь его очередные дополнения по физическим лицам, напомнила директор Алтайской региональной общественной организации «Защита прав потребителей» Людмила Жгун. По ее словам, с 1 января 2016 года начнут действовать нововведения, касающиеся юридических лиц.
«Но я сейчас хочу сказать о людях, которые, не побоюсь этого слова, будут от нового закона страдать, — подчеркнула Жгун. — Многие этому закону обрадовались, возможны случаи, когда граждане станут стремиться признать себя банкротами фиктивно, но их количество незначительно. А вот те, кто оказался в тяжелой жизненной ситуации, потеряв работу, пострадают из-за своего правового нигилизма и финансовой неграмотности, когда, не читая, подписывали договор с банками».
Игорь Нестеров выразил точку зрения, что банкам в большинстве случаев невыгодно подавать на банкротство должника. Они будут инициировать банкротство либо крупных должников, либо руководителей юридических организаций. «Есть мнение, что когда законодатель писал этот закон, то видел не тысячи граждан, которые смогут им воспользоваться, а несколько десятков богатых людей, к которым он будет применен», — подытожил эксперт.
В «Азиатско-Тихоокеанском банке» пока не сталкивались с банкротством физлиц, сообщила представитель его алтайского филиала Анастасия Сиряченко. «Практики как таковой еще не было, но мы тоже видим риски и внесли изменения в некоторые бизнес-процессы. В первую очередь обязательно будем проверять заемщика на каждом этапе кредитной сделки, не подал ли он заявление о банкротстве. Окончательно сказать, кому этот закон выгоден, сейчас сложно, когда будет практика, тогда и станет понятно. Но определенные риски для банков появились, в том числе по невозвратным кредитам. Естественно, мы сейчас изменили свою работу с заемщиками. Стоимость кредита не подорожает, возможно, будем брать больше залогов, а без обеспечения будет выдаваться уже меньшая сумма».
Для бизнеса это не самый лучший момент: растут проценты, увеличиваются риски и получить кредит становится сложнее, сетует председатель правления Алтайского союза предпринимателей Юрий Фриц. И добавляет, что каждый случай банкротства индивидуален: «Все зависит от порядочности заемщика и кредитора. Правоприменительная практика будет каждый раз проходить по-разному. Понятно, что физлица-банкроты понесут определенные репутационные риски».
С Фрицем согласился руководитель барнаульского филиала компании «Стопдолг» Константин Вьюнов. Он тоже уверен, что каждая процедура банкротства будет рассматриваться «ситуационно»: «Если должник намеренно выводил свое имущество, либо у него имеются активы за рубежом, то процедура банкротства позволит забрать эти активы, а также реализовать и частично компенсировать свои потери. А если человек имеет долги по ипотеке, то для таких людей становиться банкротами невыгодно, иначе можно лишиться единственной квартиры, которая в залоге. Другое дело, если фирма задолжала крупные суммы: естественно, юрлицу проще заплатить пошлину за банкротство, закрыться и избавиться от долгов».
