Председатель правления Союза пчеловодов и переработчиков пчелопродукции Алтайского края Сергей Тастан считает, что регистрации бренда в Роспатенте препятствует краевое управление пищевой, перерабатывающей и фармацевтической промышленности в лице его начальника Татьяны Зелениной.
Пчеловодство в Алтайском крае начали возрождать лет пять назад. Реально заработал Союз пчеловодов. Инициативу Союза — принять краевой закон по защите пчеловодов и переработчиков продукции пчеловодства — поддержали в администрации региона и краевом заксобрании. Закон Алтайского края «О пчеловодстве» принят в декабре 2010 года. Эксперты считают, — закон толковый, другие регионы могут им руководствоваться при разработке мер поддержки своих пчеловодов. Вторым важным направлением работы стало создание бренда «Алтайский мед» с последующей регистрацией в Роспатенте. Вот тутто, повидимому, и нашла коса на камень. Судя по всему, пчеловоды и переработчики никак не могут договориться о том, какие характеристики меда нужно учитывать при регистрации бренда. Точнее, как такового диалога и нет.
По словам Сергея Тастана, бренд нужен алтайским пчеловодам, чтобы защитить уникальный по своим характеристикам продукт от подделок. По оценке Союза, объемы фальсификата десятикратно превышают реальные объемы производства меда на территории Алтайского края. Наши пчеловоды поставляют на рынок 7 тыс. тонн в сезон, продается же под маркой «Алтайский мед» ежегодно до 100 тыс. тонн меда. Вопрос, какого? Хорошо, если мед этот натуральный, пусть неважного качества и с алтайским не сравнится, но все же натуральный. Зачастую под видом меда покупателям предлагается смесь патоки, сахара, сиропа. Мед в страну завозят отовсюду — из Новой Зеландии, Бразилии, Канады, Вьетнама, Украины и, конечно, из Китая. Но едва ли перекупщики смогут продать много меда, если не будут скрывать, что он китайский или новозеландский. А если нашлепнут этикетку с надписью «Алтайский мед», хорошая реализация, считай, гарантирована. В результате и имидж региона страдает, и пчеловоды натуральный высококачественный алтайский мед сбыть не могут. По информации Союза пчеловодов, на алтайских пасеках скопилось 57 тыс. тонн меда. Практически годовой объем производства. Некому продавать.
Вопрос ценообразования — особая тема. В магазинах мед стоит 250350 рублей за кг. Однако переработчики закупают его по 100 рублей, а в прошлом году закупочная цена упала до 58 рублей за кг. Пчеловоды тогда отказались продавать, но перерабатывающие предприятия работать не перестали. Тастан говорит: мед меду разница. Какието сорта и за 100 рублей можно оптом продать, например «подсолнечниковый», но гречишный уже от 120, таежный — от 150, горный — не ниже 200 за кг.
Как складывается цена? Первый фактор — климатические условия Сибири. Второй — необходимость модернизации, внедрения промышленных технологий пчеловождения. Особенно это важно сегодня, с учетом вступления России в ВТО. Пчеловоды ожидают, что в страну вскоре хлынут потоки дешевого меда. А каждая тонна импортного меда — это
10 угробленных пчелосемей. Еще одна статья расходов — посев медоносов. Пчеле нужны полифлерные меда, иначе она погибает. Собирать нектар и пыльцу с одной культуры для нее — все равно что человеку есть только мясо.
Многообразие медоносов, эндемиков — это то,чем славен Алтайский край и ценен мед, который в этих местах получают. В Приморье, например, мед не насыщен пыльцевыми зернами, жидкий изза повышенной влажности. Чтобы такой мед не забродил, применяются антибиотики. Такая практика распространена во всем мире.
Позиция Сергея Тастана проста: «алтайский» — это место происхождения меда, а не место его фасовкипереработки. Доказательство же происхождения меда — пыльцевые зерна, уникальный набор пыльценосов и медоносов. При регистрации в Роспатенте бренда «Алтайский мед» должно быть законодательно обосновано, что алтайским мед считается по его географическоботаническому происхождению. Башкирия зарегистрировала бренд, но это тамошних пчеловодов не защитило от фальсификата. Они не могут доказать по составу, что товар под маркой башкирского меда — не башкирский.
Похорошему, считает Тастан, надо объехать весь край, на каждый район составить отдельно атлас нектароносов, атлас пыльценосов, атлас медов. Когда три атласа объединить в одно целое — то можно будет в любой точке планеты обосновать, почему этот мед под брендом «Алтайский» алтайским не является... И выиграть любой суд.
— Управление переработки в лице Татьяны Зелениной взяло на себя ответственность за разработку бренда, но нас, пчеловодов, словно не слышит, — говорит Сергей Тастан. — На совещания приглашает только переработчиков, а меня как представителя пчеловодов Алтайского края и председателя правления Союза — по какойто причине — не зовет. И теперь мы еще на год отодвинулись ввиду то ли некомпетентности, то ли изза откровенного лоббирования интересов переработчиков при подготовке бренда к регистрации.
Три года назад членами Союза были практически одни переработчики.
Сегодня — более тысячи пчеловодов из 44 районов края. А переработчики, наоборот, из Союза вышли. Разошлись интересы?
Есть еще один очень важный момент. Во всем мире мед — продукция побочная. Главная ценность пчеловодства — в опылении сельхозкультур. Урожайность увеличивается в несколько раз. Например, в Михайловском районе фермер при поддержке пчеловодов провел эксперимент с опылением поля гречихи. Урожайность увеличилась с 12 сразу до 43 ц/га.
Для опыления всех сельхозкультур, в том числе для восстановления флоры и фауны в заказниках, заповедниках, вообще в лесах нужно, чтобы на территории Алтайского края стояло 6,5 млн ульев. Сегодня их 500 тысяч. Но если некуда сбывать мед, пчеловоды не будут увеличивать количество пчелосемей.
А мед сегодня алтайским пчеловодам сбывать некуда...
