Методом вариоляции
С 1610 года оспа начала распространяться в Сибири. В период эпидемии оспы в Павловске и других селах умирало по нескольку десятков человек, в том числе детей, многие становились инвалидами, выживали без осложнений процентов 70 от переболевших, отмечает Александр Коленько.
Первые прививки от оспы в Павловске начал делать лекарь госпиталя Алексей Шангин в конце XVIII века, есть архивные свидетельства Якова Кизинга, его непосредственного начальника. Опыт он имел уже немалый, так как в 1772 году после окончания Колывано-Воскресенской госпитальной школы был «направлен в Кузнецкий уезд для прививания там от коровьей оспы.
Справка
Слово «оспа» встречается впервые в 1653 году в переписке доктора Белау с аптекарским приказом, которому он предложил приобрести у него чудодейственное средство против нее. Первые прививки (вариоляции) в России сделал специально приглашенный из Англии врач Томас Демсдейл Екатерине II Великой, великому князю Павлу Петровичу и великой княгине Марии Федоровне. Крестьянскому мальчику Маркову, от которого привили оспу императрице, присвоили дворянство, фамилию Оспенный и герб.
Нужно сказать, начальство Колывано-Воскресенских заводов поощряло такие действия лекарей. Например, Тимофею Андрееву, лекарю Змеиногорского госпиталя, пожаловали 100 рублей за прививание от коровьей оспы. Он успешно провел вакцинацию 69 взрослым людям и детям. Весть эта дошла до канцелярии. Сто рублей — большая сумма для XVIII века. Кстати, он привил от оспы и своего сына Ивана, будущего шихтмейстера барнаульской лаборатории.
Случаи проведения прививок были немногочисленные. Метод этот назывался «вариоляцией», то есть даже не совсем прививка. Алексей Шангин в те далекие годы брал содержимое из засохших оспенных корочек больного человека или из вымени больной коровы, размягчал в глицерине и через некоторое время наносил этот материал методом насечек на тело. Человек заболевал оспой в легкой форме и получал пожизненный иммунитет. Но и от вариоляции довольно часто умирали.
Трудный путь
В конце XVIII века вариоляции подлежали все юноши, поступающие в кадетские корпуса, если они не были привиты или не переболели коровьей оспой. Тогдашний кадет, будущий историк, писатель Сергей Глинка описывал это в своих воспоминаниях: «В корпусе учрежден оспенной зал. Хотя у меня еще дома была сильная оспа, но она не оставила никаких следов, а потому в числе 80 кадетов поместили туда и меня, тут же был и десятилетний товарищ мой Головня. По привитию оспы он слег. Видя его страдания, я ухаживал за ним, когда он кликал меня голосом слабым и унылым. На руках моих он испускал последнее дыхание».
«В наше время по этому поводу было бы огромное возмущение — отдали в кадетский корпус здорового ребенка, а он там через несколько дней умер, судебные разбирательства, телевизионные передачи на всю страну, — рассуждает Александр Коленько. — Труден был путь до уровня сегодняшней медицины… Но, несмотря на подобные несчастные случаи, неизбежные при массовых прививках потенциально смертельной вакциной, вариоляция распространялась во многих городах Российской империи».
Печать болезни вместо фотографий
В 1801 году во время очередного рекрутского набора в мастеровые молодых крестьян начальство предписало представить Павловской конторе список «крепких, здоровых, к мастерству годных, летами от осемнадцати до тридцати числом двенадцать крестьян». В пофамильном списке, представленном к 10 декабря, есть характерные на каждого парня приметы на случай побега: «Поляков Степан, 19 годов, сильно ряб и изрыт лицом от коровьей оспы», «Подчуфаров Никита, 22 годов, плохо зряч на левый глаз и ряб от коровьей оспы». При оформлении на Павловский завод эти приметы будут вписаны в формуляры, ведь фотографий не было, по этим характерным приметам солдаты отлавливали беглых.
В 1811 году император Николай I утвердил положение Кабинета министров «О распространении прививаний оспы в губерниях». Для надзора за прививанием среди населения утвердили оспенные комитеты. Такую структуру организовали в Барнауле в 1815 году. На нее возлагали: выявление числа малолетних детей, нуждающихся в оспопрививании, контроль за прививками предохранительной оспы, обеспечение инструментами и необходимым материалом оспопрививателей. Комитет отвечал за кадры, их обучение. Обычно это были молодые медики и повивальные бабки.
Обратимся к документам. 18 января 1839 года в Барнаульский окружной оспенный комитет от оспопрививателя Павловска Ефима Тарасова поступил отчет «о прививках детям села, которые предупреждают от коровьей оспы»: «в 1838 году сделаны в течение всего года мужскому полу — 21, женскому — 11».
Тормозящие предрассудки
Из годового отчета лекаря павловского госпиталя А. Быкова, 1831 год: «Из лихорадочных сыпей — натуральная (коровья) оспа была весной этого года на детях. Но как велико распространение — неизвестно. Лично мною семь случаев осмотрено, но это не все, потому что родители и родственники болеющих детей не обращаются за врачебной помощью, даже не считают нужным доводить до сведения о заболевании ребенка. Прививать ребенка предохранительной прививкой от оспы идут крайне неохотно». Из годового отчета лекаря О. Томрьковича, 1845 год: «Оспопрививанием заведует лекарский ученик С. Головин, но по какому-то непонятному предубеждению народа, оспопрививание идет не очень успешно».
Простой народ с недоверием относился ко всем мероприятиям, исходившим от начальства. Прививка от оспы считалась грехом, «печатью антихриста». Стало очевидно: одними указаниями и циркулярами не обойтись. По указу Священного Синода духовенство взяло на себя задачу разъяснить пользу вакцинации.
Всем церквям России предписывалось: «всемерно стараться приклонить своих прихожан к принятию сего спасательного средства, сравнивать в приличных и убедительных выражениях действие коровьей оспы… К вящему же достижению успеха со стороны духовенства и в том наипаче рассуждении, что пример более действует на убеждения человека, нежели и самое благоразумное увещание».
В Павловской церкви священники несколько десятилетий демонстрировали детей, которым была сделана прививка против оспы, а после богослужений объявляли имена тех, «кои по небрежению своему потеряли семейного человека от коровьей оспы».
Перегибы на местах
Трудно шел процесс прививания. Здесь было все: неграмотное население, огромные территории, малочисленность медицинских работников, излишнее рвение чиновников и т. д. Можно привести выписку из журнала «Мир божий», издававшегося русской православной церковью за 1896 год.
Из статьи «К столетию открытия оспопрививания»: «Екатериной II издан указ об обязательном оспопрививании, за каждого привитого давали серебряный рубль… Однако благодаря тому, что дело попало сразу в руки грубых неучей-оспенников, благодаря тому, что полицией пускались в ход насильственные приемы для привлечения населения к прививкам, а население, при общей неразвитости, не понимало, не могло понять пользу прививок — благодаря всему этому закон о прививках успеха не имел».
Заботились о прививках детей Павловского завода и медики лазарета. Рапорт инспектору медицинской части Колывано-Воскресенских заводов, доктору, статскому советнику и кавалеру Ф. Геблеру: «Оспопрививатель Павловска Тарасов доносит от 12 мая 1840 года, что «присланный Барнаульским окружным оспенным комитетом оспенный материал на двух парах стекол действия не имел, а потому покорнейше прошу Ваше Высокоблагородие отправить в достаточном количестве свежий оспенный материал на трех парах стекол для прививания детей служителей Павловского завода и других оспопрививателем Ефимом Тарасовым. Покорнейший ваш слуга, подлекарь Павловского лазарета Н. Земщиков».
Кстати
Для более успешного развития в прививании оспы были отчеканены различные по величине и металлу медали с надписью: «За прививание оспы». Все эти медали — золотые, серебряные и бронзовые — диаметром 36 и 62 мм — одинаковы по исполнению, на лицевой стороне их изображение императрицы Екатерины II в короне с надписью вокруг портрета: «Б.М. Екатерина II императрица и самодерж. всеросс». А на реверсе — изображение богини Гигиеи, укрывающей своей мантией столп отворившихся возле нее семерых голых ребятишек; вверху (по кругу) надпись: «За прививание оспы». Обе стороны штемпелей резал талантливый русский крепостной, мастер-самоучка Тимофей Иванов. В память о поступках императрицы, а больше для рекламы оспопрививания, по указанию Сената от 14 мая 1772 года, отчеканили мемориальную медаль, на лицевой стороне погрудное изображение Екатерины II, а на оборотной — храма Эскулапа, перед которым лежит поверженный дракон. На переднем плане представлена во весь рост вышедшая из храма с детьми императрица, показывающая России рубцы от прививания оспы на правой руке, слева от нее — чуть приотставший наследник Павел. Над всей этой композицией дуговая надпись: «Собою подала пример», под обрезом, внизу — «октября 12 дня 1768». Еще позднее — при Николае I, 16 февраля 1826 года, отчеканили наградные медали «За прививание оспы» с ушком для ношения на левой стороне груди на зеленой ленте. Видимо, дела по прививанию от оспы в Павловске шли неплохо. В архивах найдены фамилии награжденных серебряными медалями на зеленой ленте: пристав Павловского участка, урядник первой степени И. Пылков, фельдшер первой степени О. Томрькович, фельдшер второй степени И. Тузовский.
Биоматериал на стеклянных пластинах
Что такое прививочный материал в XIX веке? В ведении Оспенного комитета были целые фермы переболевших коров для приготовления вакцины. Коровью лимфу капали на стерильные стеклянные пластины, тщательно растирали в кашицу, быстро высушивали, затем накрывали таким же стеклом, а края заливали парафином.
Стекла хранили в прохладных темных местах, по мере надобности отправлялись оспопрививателям, которые срезали ножом парафин, раскрывали пластины, густую лимфу размягчали глицерином и в насечки обоих плеч людей ланцетом втирали содержимое стекла. На месте насечек появлялись ранки, они долго болели, заживали, затем оставался глубокий рубец. Человек не заболевал оспой, а получал иммунитет.
Немалую роль в прививании от оспы сыграли лубки. Среди неграмотного населения они распространялись миллионами, были просты для понимания. В них содержалось много рисунков, показывающих тяжесть оспы, ее последствия.
Сохранился интересный документ. В 1867 году сын горного офицера Павловского завода Сергей Николаев был определен на учебу в Горный институт Санкт-Петербурга. От него требовалось: «копии послужного списка отца, метрическое свидетельство о рождении и крещении, медицинское свидетельство о бывшей по нем привитой оспе и о здоровом телосложении». Сергею выдали медицинское свидетельство в далекий Санкт-Петербург, что ребенок привит от коровьей оспы.
Шли годы, и прививка оспы перестала считаться «печатью антихриста». По данным полицмейстера Павловска, в 1887 году «предохранительной прививкой против оспы привито обоего пола 285 человек, в 1890-м — 301». Для борьбы с натуральной оспой были подключены министры, созданы по всей стране, включая финское княжество, оспенные комитеты, мобилизованы полицейские, медики, духовенство. К 1936 году в СССР, уже другой стране, натуральная оспа была искоренена. В этом, несомненно, есть большая заслуга людей, живших в XVIII-XIX веках.
Из досье
Александр Петрович Коленько родился 1 января 1953 года в селе Хабары Алтайского края. Первые пробы пера относятся к школьным и студенческим годам. Статьи Александра Коленько печатали в хабарской районной газете «Вестник целины», газетах «Алтайская правда», «Молодежь Алтая», всесоюзном издании «Медицинская газета», институтской газете «Медик Алтая». В 1978 году окончил Алтайский государственный медицинский институт. Работал в Хабарской центральной районной больнице (ЦРБ) заведующим педиатрическим отделением, педиатром в Павловской детской поликлинике, врачом инфекционного отделения Павловской ЦРБ. Еще в начале трудовой деятельности Александр Петрович увлекся историей района, а позже — Павловского сереброплавильного завода, поселка.