«Уборочный» конфликт
Проблемы начались с ЧП, случившегося 24 июня текущего года в карантинном отделении исправительного учреждения. В этот день произошло событие, которое бывший народный избранник расценил как попытку убийства.
«Осужденный К. стал словесно оскорблять Мастинина, провоцируя конфликт, после набросился на экс-депутата, схватил его за левую руку, вывернул ее назад, пытаясь сломать, затем, обхватив его сзади за шею, начал душить. Мастинин не мог оказать ему сопротивления, так как К. находился сзади, от удушья он стал оседать, в этот момент К. ослабил хватку, и ему удалось вывернуться из «смертельных объятий», — пересказывает слова подзащитного Елена Фогель.
В пресс-службе регионального УФСИН России пояснили, что сразу после произошедшего были проведены медицинские освидетельствования и опросы участников конфликта. Никаких телесных повреждений не обнаружено. Все необходимые документы по данному факту переданы в ОП «Северный» МО МВД России «Рубцовский».
По итогам проверки правоохранители выяснили, что причиной конфликта стал отказ Мастинина покинуть кухню на время уборки. Свидетели подтвердили, что К. пытался вывести оппонента из помещения, в процессе чего и произошла стычка.
В полиции установили, что так как нападавший не высказывал угрозы физической расправы и реальной опасности для жизни экс-депутата не было, то и признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 119 УК РФ (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью), нет.
Почему уборщик набросился именно на Мастинина, а не на других людей, также находившихся в месте для приема пищи? Ответа на этот вопрос нет в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела. Фогель же считает, что трое присутствующих могли быть с этим человеком заодно.
Примечательно, что конфликт запечатлели камеры видеонаблюдения. Запись в процессе разбирательства была изучена полицейскими и сотрудниками краевого управления ФСИН России. Однако предоставить ее в редакцию «МК на Алтае» в ведомстве отказались, сославшись на ст. 24 Конституции РФ и ст. 152.2 ГК РФ о запрете использования и распространения информации о частной жизни граждан без их согласия.
Также стоит отметить, что в связи со случившимся несколько сотрудников ИК-5 приказом начальника УФСИН России по Алтайскому краю привлечены к дисциплинарной ответственности. Их наказали за несвоевременный доклад о состоянии оперативно-служебной деятельности руководству.
Вынесли «сор из избы»?
И осталось бы это, безусловно, не красящее ИК-5 событие на страницах нескольких докладов (протоколов, постановлений) и в памяти его участников и очевидцев, если бы не упорство Мастинина и его адвоката. Не наблюдая предпосылок к тому, что «обидевший» подзащитного человек будет наказан, она предала дело огласке. Юрист разослала сообщения о случившемся в СМИ, и уже 4 июля многие сетевые издания опубликовали новостные материалы.
…А спустя неделю экс-парламентария впервые за время отбывания наказания водворяют в штрафной изолятор на трое суток. 10 июля в 12:22 у него под спальным местом находят вещевую сумку, которая должна храниться в помещении для личных вещей, — выговор. В 12:24 того же дня обнаруживают в прикроватной тумбочке сахар и чеснок, которые положено держать в комнате для приема пищи, — штрафной изолятор. Таким образом, за две минуты выявили сразу два нарушения.
Как утверждает Елена Фогель, подзащитный рассказал ей, что не согласен с вердиктом комиссии по нескольким причинам. Во-первых, нарушения правил внутреннего распорядка фиксировались в его отсутствие. Во-вторых, начальник отряда разрешал осужденным хранить вещевые сумки под кроватями в случаях, когда в кладовой не хватало места. В-третьих, сахар и чеснок он хранил в тумбочке и ранее, но никто не говорил ему, что этого делать нельзя.
Выписка из операционной
Выражая протест, по его оценке, несправедливому наказанию, Александр Мастинин объявляет голодовку. 13 июля из-за ухудшения состояния здоровья его направили спецэтапом в лечебное учреждение ФКЛПУ КТБ-12. Ему выдали зимние вещи, так как осужденный следовал в другое учреждение УФСИН. И по прибытии именно в них обнаруживают сим-карту. Пересказывая слова подзащитного, адвокат утверждает, что один из присутствующих сотрудников проверил ее и сказал, что она нерабочая. Сам бывший народный избранник заявил, что впервые ее видит. Более того, к зимней куртке у него последний раз был доступ 23 июня, когда его этапировали в ИК-5, но после этого все вещи досмотрели и поместили на склад.
Решение об очередном наказании бывшего депутата АКЗС было принято начальником КТБ-12 7 августа, накануне этапирования обратно в рубцовскую колонию. Получается, что Мастинина признали злостным нарушителем и определили на три месяца в помещение камерного типа, предположительно, за сим-карту. События, произошедшие следующей ночью, сложно объяснить с помощью логики, утверждает Фогель.
«В четыре часа утра 8 августа пять офицеров УФСИН ворвались в медизолятор, включив свет, скомандовали: «Давай вставай, собирайся!» На вопрос Мастинина: «Куда?» — ему ответили: «Ты едешь на этап, а куда — опять в ИК-5». На возражения моего подзащитного о том, что у него явные ухудшения и его еще рано выписывать, ответили, что все вопросы не к ним. Видимо, наоборот, было нужно, чтобы именно в таком состоянии он поехал в душном «столыпинском» вагоне, где отсутствует врач, а время движения поезда из Барнаула в Рубцовск составляет примерно пять часов. В стрессовой ситуации, при наличии ухудшений здоровья, находясь на улице возле автозака, он обратился на видеорегистратор к сопровождающему его конвою и сообщил, что ему стало плохо, просит пригласить дежурного врача. Медик, измерив давление (оказалось 220/160, что может свидетельствовать о возможном начале гипертонического криза), отказался выпускать Мастинина с территории КТБ-12 и брать на себя такую ответственность. Уговоры офицеров ФСИН и конвоя на него не подействовали. В течение часа эти сотрудники звонили и консультировались, что делать. В это время, находясь в тяжелом состоянии, Мастинин стал терять сознание, и дежурный врач принял решение везти его в операционную», — цитирует Фогель подзащитного.
По ее словам, утром экс-депутата перевели в медизолятор, где он и написал заявление о привлечении к ответственности начальника КТБ-12 за непредоставление ему информации о его здоровье, диагнозах, методах медпомощи, лечении неизвестными препаратами, этапировании при наличии явных противопоказаний здоровья, а также непроведении разбирательства по обстоятельствам попадания в его одежду, предположительно, сим-карты. Совпадение ли, но в тот же день было дано разрешение на его этапирование в ИК-5.
Очередная находка
По прибытии в место назначения сотрудники исправительного учреждения, к удивлению Мастинина, обнаружили в его сумке еще один запрещенный предмет — смарт-часы с возможностью мобильной связи, продолжает Фогель. Причем, по ее словам, лежали они прямо поверх его вещей. То есть либо осужденный хотел, чтобы их нашли, либо вещь ему кто-то подбросил. Видимо, в колонии склонялись к первому варианту и определили в качестве наказания полгода строгих условий содержания.
Несогласный со всеми последними дисциплинарными взысканиями, Мастинин с 30 августа отказался принимать пищу. А 4 сентября совершил акт членовредительства — сломал себе ногу. Медики диагностировали закрытый перелом IV и V плюсневых костей левой стопы. Соответствующую информацию предоставила адвокат осужденного.
Голодовка длилась 10 дней. За это время Александр Мастинин похудел на 14 кг. Тем временем защитник пытается в судебном порядке оспорить наложенные на подзащитного наказания.
«Мастинин вместе со всеми вещами был тщательно досмотрен сопровождавшим его конвоем в КТБ, но его сотрудники вдруг находят сим-карту. Плохо искали до этого все другие? Смарт-часы появляются по пути следования из КТБ. Маленькую «симку» нашли в КТБ, а смарт-часы не заметили? Два с лишним года его содержания под стражей никто ничего не находил у него, хотя он ездил по этапу в Москву и обратно. Все плохо искали? А вот в КТБ нашли сразу. Только непонятно, когда в его вещах эти часы появились. С 13 июля по 7 августа можно было успеть их подложить... Да, и зимние вещи по прибытии сдаются на склад, так что Мастинин опять не мог до них добраться и сам положить часы: выдаются вещи только при этапировании», — рассуждает Елена Фогель.
Зачем Мастинину врать? Были ли у него шансы доказать, что он впервые видит и сим-карту, и смарт-часы? Мог ли кто-то из «пострадавших» после огласки сотрудников колонии или заключенных в отместку их подбросить? Имеет ли в подобных случаях человек право на детальное расследование обстоятельств попадания к нему запрещенных предметов? Пока эти вопросы остаются без ответа…