АННА АЗЕНБЕРГ: За уход с завода судили как за дезертирство
Военный год... Ему нет никакого сравнения с периодом мирного времени. О выходных днях, отпусках, праздниках не было и речи. Организовать молотьбу, сдачу хлеба, сбор продуктов для армии, подготовиться к сельхозработам, следить за состоянием поголовья скота — все входило в обязанности женщин. На долю Анны Айзенберг выпали тяжелые испытания. Суровая сибирская зима чуть дважды не забрала ее жизнь.
Анна Айзенберг родилась в 1912 году в многодетной семье на Украине. После того как умер отец, а мать осталась инвалидом, три года прожила в приюте. После окончания семилетки поступила в техникум бумажной промышленности. «Мое направление на бумажную фабрику не имело значения, сообщили: «Мест нет», — говорится в воспоминаниях ветерана. — Решила искать счастье — поехала в Киев, где жили школьные подруги. Я обошла весь город в поисках работы, наконец устроилась техником на бумажной фабрике.
Весной 1941 года окончила киевскую юридическую школу и пошла работать помощником прокурора уголовно-судебного отдела киевской областной прокуратуры. Не успела даже как следует вникнуть в работу, как началась война. Всех мужчин взяли на фронт, и в прокуратуре осталось всего три женщины. А работы много, и дела непростые. В городе начались грабежи, убийства, появились мародеры».
Вскоре Анну Моисеевну эвакуировали в Харьковскую область, а оттуда в Алтайский край. В товарном вагоне на полу ехали в Сибирь. Женщины с маленькими детьми на остановках варили еду, не успевали, поезд дает отправление, их с трудом затаскивали в вагон. После Урала стало полегче. Маскировку с поезда сняли, разрешили варить горячую пищу. Потом пересадили в пассажирский состав с умывальниками и полками. До Барнаула добирались месяц. В краевой прокуратуре Айзенберг получила направление в Парфеновский район (существовал до 1963 года, после упразднен, его территория разделена между Топчихинским, Алейским и Ребрихинским районами. — «МК»).
«Мне было трудно освоить специфику работы в селе, но прокурор Еремин относился с терпением, — вспоминает ветеран. — Дали холодный домик, из обрезков деревяшек сделали нары, постелью стала солома. В 1942 году выделили земельный участок, мы садили картофель и просо. В военные годы зимы были страшными, с морозами, ураганами, гибли люди. Я была в командировке в 45 км от райцентра. Дали старую лошадь, мальчишку лет 13, теплой одежды не было. С утра падал пушистый снег. Дорогу перемело, кругом сугробы, наша лошадь упала. Мы с мальчишкой стали ее поднимать — не встает… Мальчик ее гладил, шептал что-то и просил подняться. А буран делает свое, валенки одубели, не греют. Топчемся. Идти — смерть, оставаться — тоже смерть. Не было сил сопротивляться. Только мозг и сердце в действии, а я еще в ответе за парнишку. Вдруг лошадь поднялась и потащила нас к селу. Я не верила, что мы живы. Нас пустили в первый же дом. У мальчика был кусок хлеба, он поделился со мной, хозяйка дала кипятка. А мать ребенка плакала и меня проклинала до нашего возвращения».
По признанию Анны Моисеевны, приходилось надзирать за соблюдением законов, которые в наше время кажутся ужасными. «Был закон о колосках: за то, что собирали для себя колоски в поле после молотьбы, судили, — констатирует наша героиня. — А люди ведь голодали! Было много эвакуированных семей, все имущество которых — одежда, в какой приехали. Голодали немцы-трудармейцы. А ведь прокурор — живой человек. Я слишком хорошо понимала тех, кто отправлял своих детей в поля, — ребятишек за это наказывали мягче, — потому что самой порой было нечего есть. Привлекали к ответственности за падеж скота, за унесенный с колхозного скотного двора пучок соломы наказывали как за хищение государственной собственности. За уход с военного завода или фабрично-заводского училища судили как за дезертирство. За десять лет в комсомоле и 53 года в партии я получила закалку. Нас учили честности, порядочности, принципиальности, быть хозяином своего слова. Это пригодилось мне в жизни и работе. Без соответствующего руководства тыла и фронта не могли победить».
Вы свою вину искупили кровью
В 1943 году Айзенберг назначили прокурором. К ней тогда обращались по самым разным вопросам: нет дров, не в чем пойти на работу, нет обуви и теплой одежды, почта подолгу не доставляет писем, как разыскать без вести пропавшего, эвакуированной семье негде жить. Не успевала приехать в какой-нибудь колхоз, как уже выстраивалась очередь. Приходилось решать споры между разными колхозами. Сельхозтехники не хватало, кормов и рабочей силы тоже. Колхозы помогали друг другу, обменивались тем, у кого что есть, но иногда пытались обмануть. Однажды, по сообщению инспектора райфинотдела, при ревизии обнаружили подделку документов налоговым инспектором Песчановского сельсовета и кассиром на сумму 170 тысяч рублей. Выяснилось, что они брали у населения вещи, продукты, выписывали квитанции на полную сумму наличных денег, а в первом экземпляре — меньше. При расследовании их уличили в присвоении государственных денег».
После окончания войны Анну перевели в краевой аппарат — помощником прокурора по спецделам, по надзору за расследованием УМВД. В конце марта 1949 года ее направили на ревизию в Чарышский район. Коллеги предупредили, что в это время туда опасно ехать: реки растают — не на чем переправляться.
С большим трудом добрались, задание выполнили, но как возвращаться? Утром сели в кабины двух тракторов с прицепом для бочек и поехали до Алейска. Поднялся страшный буран, машины встали. Часть группы отправилась пешком в Алейск.
«Я была одета в неутепленную шинель, мороз сковал сырые валенки, — рассказывает Айзенберг. — Трактористы налили в ведро солярки, зажгли для моего согрева. Куда ветер подует, туда и тепло... Обгорели брови и ресницы, все лицо в мазуте, я прыгала несколько часов вокруг ведра, голодная, замерзшая. Чувствую — силы на исходе. Трактора удалось завести только поздно ночью. В деревне знакомые водители натопили печь, согрели чай, меня усадили за стол. Я не могла прийти в себя. Хотя мне отвели место на печи — не могла согреться».
Анна Моисеевна работала под началом Игнатия Андреевича Баранова (прокурор Алтайского края в 1945-1948 годы). Опытный и интеллигентный руководитель пользовался большим авторитетом в коллективе. В то время расследовалось дело по обвинению председателя и начальника торгового отдела Калманского района.
«Оба фронтовики, один потерял на войне ногу, другой — руку, — поясняет Анна Айзенберг. — На глазах одного из них на фронте погиб сын. Они обвинялись в том, что некоторые продукты из «НЗ» расходовали не по назначению. Мужчины объясняли, что во время войны к ним часто приезжали разные комиссии по линии военкоматов и других органов и требовали, чтобы их сытно и вкусно кормили. Корыстный мотив установить не удалось. Баранов пригласил в кабинет обвиняемых — я случайно была свидетелем этой сцены, — с ними побеседовал и сказал: «Я вас привлекать не буду, вы свою вину искупили кровью — поезжайте домой, трудитесь». Мужчины со слезами бросились целовать руки прокурору, он так растерялся, не мог отбиться и сам заплакал. Это меня растрогало до глубины души».
ВЛАДИМИР ЗЯТЬКОВ: От работы в поле до штурвала самолета
Владимир Яковлевич Зятьков родился 9 января 1926 года в селе Боровиково Павловского района Алтайского края. По словам ветерана, начало Великой Отечественной войны они, 15-летние мальчишки, не воспринимали как нечто страшное. Им казалось, что взрослые напрасно обеспокоены, ведь наша страна всегда побеждала врагов, да и народ смолоду готовился к труду и обороне. Воспитывался в духе патриотизма и любви к Родине.
«Уже в первые месяцы войны мы почувствовали, какие бедствия и горе она несет, — вспоминает Владимир Яковлевич. — В 1941 году погиб мой дядя, в 1942-м — родной брат. В 16 лет я пошел работать на машинно-тракторную станцию помощником женщины-комбайнера. Мы косили хлеб в уборочную, а зимой молотили на стане. Особенно досталось женщинам. Пыль, холод, не всегда хватало питания. Работа с раннего утра до позднего вечера. С полевого стана уезжали поздно вечером, а утром рано снова на молотьбу. Как они обихаживали детей и управлялись с хозяйством? Это действительно героический подвиг. Надеяться было не на кого. Оставались старики, женщины и мы, подростки».
В 1943 году Владимира Зятькова призвали в армию в возрасте 17 лет. С восемью классами образования его направили в школу пилотов, а после ее окончания — в Новосибирскую школу летчиков. После ее расформирования дослуживал на автобазе на острове Южный Сахалин. «Мы все участвовали непосредственно в боевых действиях, — отмечает наш герой. — Тяготы войны в тяжелые для страны годы переносили, не жалея молодости, сил и здоровья. Мы видели цель, стремились ее достичь. Думали прежде всего о Родине, а потом о себе».
Вернувшись к мирной жизни и уже обзаведясь семьей, в 1951 году Владимир Яковлевич, несмотря на все житейские трудности, снова был вынужден учиться — окончил университет, получил высшее юридическое образование. С 1956 по 1961 год работал учителем физкультуры в змеиногорской школе № 2. С 1961 по 1968 год проходил службу в органах внутренних дел. В 1968-1971 годах — инструктор отдела пропаганды ГК КПСС. С 1971 по 1973 год работал руководителем военной подготовки в Змеиногорском СПТУ-16.
С 5 августа 1973 года поступил на службу в должности помощника прокурора прокуратуры Змеиногорского района. Его выслуга составляет более 34 лет, в том числе служба в органах прокуратуры — 16 лет, из них 15 — служба в должности прокурора Змеиногорского района.
После выхода Владимира Яковлевича на заслуженный отдых его бесценный опыт и огромный багаж знаний оставались востребованными. Так, в 1992 году он вновь вернулся в ряды сотрудников прокуратуры РФ. В должности помощника прокурора Змеиногорского района ветеран отработал три года, передавая громадный опыт молодым коллегам, всегда выступая образцом стойкости и профессионализма. В 2016 году Владимир Зятьков отметил 90-летний юбилей. По сей день он не забывает тех, кто пришел ему на смену, продолжая отзывчиво делиться опытом и знаниями.
За заслуги перед отечеством Владимир Яковлевич награжден медалями: «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медалью Жукова, «За освоение целинных земель», «Ветеран труда», юбилейными наградами. За безупречную службу в органах прокуратуры поощрен медалями «Ветеран прокуратуры» и медалью Руденко, знаком отличия «За верность закону II степени».
ФЕДОР ЧЕГАНОВ: Снаряд угодил в дом
Ветеран Великой Отечественной войны Федор Ереемеевич Чеганов в преддверии 9 Мая поделился с «МК на Алтае» воспоминаниями о службе на втором Белорусском фронте под командованием маршала Рокоссовского, военных горестях, Орловско-Курской операции, ранении и мирной жизни.
«Я родился 2 марта 1923 года на станции Туркестан в Южно-Казахстанской области, в большой рабочей семье. Нас было шестеро детей, на войну попали трое. Средний брат погиб под Берлином, меня и старшего тяжелые ранения навсегда оставили инвалидами. О начале войны услышал 22 июня 1941 года, после окончания девятого класса, когда с приятелем шли из школы. Мы были воспитаны на героических фильмах «Чапаев», «Броненосец Потемкин» и многих других. Нападение фашистов не сломило наш дух: все мы были уверены в победе, и очень скорой. Как и все одноклассники, продолжил учебу в десятом классе с мечтой о поступлении в вуз. Но подходил призывной возраст, и вместо института мы уходили на фронт.
Участвовал в Великой Отечественной войне с 1 марта 1942 по 4 января 1944 года. Служил в 36-й отдельной стрелковой бригаде на втором Белорусском фронте под командованием маршала Рокоссовского. Был дважды ранен, в 1942 и 1944 годах. Часто спрашивают, страшно ли было. На что вопросом отвечаю: а страшно ли идти по городу в темную ночь? Вот так и на фронте, если останешься один — страшно, а если нас много… Страшно попасть в окружение, пугает неизвестность.
Страшно было, когда однажды в Белоруссии наш батальон при наступлении значительно углубился в тыл немецких войск. Мы потеряли связь с фланговыми подразделениями. Оказались в так называемом «мешке». Боялись оказаться в окружении, но под утро нашли проход. По нам били из всех видов оружия, свистели пули и снаряды, освещая небо, но мы с боями вышли. В одно из наступлений осенью 1943 года наш батальон попал под артиллерийский обстрел, рассредоточились под укрытия, кто как мог. Я забежал в дом, стоявший без окон и крыши, надеясь, что деревянный сруб защитит, и уже нагнулся, чтобы лечь, но в этот момент в голове что-то промелькнуло, и я выбежал из дома. Подбежал к сараю с глубоким рвом, и в этот момент снаряд угодил в дом, который разлетелся в щепки. Прошло 72 года с момента Победы советских войск в Великой Отечественной войне. Несмотря на возраст, по прошествии лет ветераны помнят об этой войне в мельчайших подробностях, потому что весь ужас и горесть переживаний невозможно забыть. Они навсегда врезались в память и души».
Орловско-Курская операция, ранения и награды
«При подготовке Орловско-Курской операции нашу бригаду постоянно перебрасывали с места на место. Днем шли открыто, а ночью без отдыха делали броски в другое место. Это был маневр отвлечения. В том числе в конце дня затевали бои, а к утру уходили в неизвестное для солдат направление, известное только командованию. В одном из таких маневров получили задание атаковать противника, расположенного в деревушке в полутора километрах, на противоположном берегу реки. За ночь переправились и вступили в бой, длившийся всю ночь и следующий день. Силы оказались неравны — нам не хватало боеприпасов. Немцы могли подтягивать резервы, у нас такой возможности не было, так как местность была совершенно открытая и хорошо обстреливалась. Весь день мы отбивались, даже приходилось вступать в рукопашную. Наша сторона понесла огромные потери. Только с наступлением ночи оставшимся повезло покинуть позиции.
К концу 1943 года нас готовили на освобождение Белоруссии, конкретно города Витебска, но мне из-за ранения участвовать не довелось. 29 декабря 1943 года награжден медалью «За отвагу», но не успел получить ее. Уже 4 января 1944 года был тяжело ранен и мотался по госпиталям. После лечения выбыл из армии по инвалидности 2-й группы. Награду вручили только спустя пять лет. Также награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За победу над Германией», «За освоение целинных земель».
После ранения Федор Ереемеевич не мог работать три года из-за плохого состояния здоровья, жил на небольшую пенсию. В 1946 году поступил в Ташкентский юридический институт. В 1950 году окончил его и по распределению был направлен в Алтайский край. Служил в краевой прокуратуре с августа 1950 по ноябрь 1983 года в должностях следователя, помощника, заместителя районного прокурора, прокурора уголовно-судебного отдела. За добросовестное исполнение служебного долга неоднократно поощрялся Генеральным прокурором СССР и прокурором края, награжден медалью «Ветеран прокуратуры».
Как АНАТОЛИЙ КУЗЬМИН стал Героем Советского Союза
Уроженец Алтайского края Анатолий Кузьмин участвовал в Сталинградской битве, освобождал Украину и Белоруссию. В битве за Польшу ценой собственного здоровья, рискуя жизнью, совершил подвиг, удержав важный боевой рубеж.
Анатолий Наумович Кузьмин родился 19 октября 1924 года в селе Верх-Ануйское Быстроистокского района. С 1930 года жил в Бийске, а с 1938-го — в Ашхабаде (Туркменистан). После окончания семилетки работал слесарем на авторемонтном заводе, учился в вечерней школе. В 1942 году призван в армию, служил наводчиком станкового пулемета на Сталинградском, Донском, Юго-Западном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. В составе 1-й гвардейской, а затем 65-й армии участвовал в оборонительных боях Сталинградской битвы и контрнаступлении под этим городом.
В 1943 году освобождал Украину, в частности Донбасс. С 1944 года – на 1-м Белорусском фронте, в 60-й стрелковой дивизии, в качестве наводчика орудия полковой артиллерии. Участвовал в Люблин-Брестской наступательной операции, составной части Белорусской стратегической операции «Багратион», в ходе которой его дивизия вместе с другими соединениями армии прорвала оборону противника и освободила город Ковель Волынской области (Украина), форсировала реку Западный Буг и вступила на территорию Польши.
В октябре 1944 года в боях на подступах к Варшаве, в районе села Ружеполе, наводчик орудия ефрейтор Кузьмин метким огнем уничтожил вражеского снайпера и корректировщика. Был награжден медалью «За отвагу». При прорыве обороны противника 15-16 января 1945 года наш земляк прямой наводкой уничтожал огневые точки, мешавшие продвижению стрелковых подразделений. В числе первых преодолел реку Вислу вблизи города Новы-Двур-Мазовецки, отражал контратаки противника на правом берегу. Как указано в наградном листе, в бою на реке его орудие снарядом было выведено из строя. Тогда Кузьмин первым поднялся, бросился в атаку и в рукопашной схватке прикладом автомата уничтожил пятерых немцев. Даже после тяжелого ранения не ушел с поля боя. Указом Президиума ВС СССР от 24 марта 1945 года за мужество и героизм, проявленные при форсировании Вислы, Анатолию Кузьмину присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».
Подробно подвиг описал подполковник в отставке А. Кулаков, после услышанного им повествования из уст самого героя:
«15 января начался прорыв обороны противника на реке Висле. Рота, поддерживаемая огнем «сорокопяток», заняла господствующую высоту. Но фашисты решили завладеть ею. На позицию, занимаемую горсткой бойцов, бросили два тяжелых танка, четыре самоходных орудия, роту автоматчиков. Сейчас трудно восстановить в памяти все детали поединка. Мы отстояли высоту дорогой ценой, погибли все наши пехотинцы и расчет орудия. Но врагу не пришлось торжествовать. Первыми двумя выстрелами я подбил один танк, потом запылал второй. Уткнулись стволами в землю фашистские самоходки. Кончились снаряды. Меня дважды ранило, чувствую, что силы покидают. А в это время группа вражеских автоматчиков прорвалась к самому подножию высотки. Укрывшись за щитом орудия, я стал вести огонь из автомата, потом в ход пошли гранаты. Последнее, что я запомнил, — зажатая в руке последняя граната… Очнулся я на руках командира полка артиллерии и политрука, они несли меня вниз по склону. Потом месяцы госпиталя. Конечно, о наградах, которых был удостоен за этот бой, ничего не знал. И только в 1947 году работники наградного отдела меня разыскали».
Его мужество — пример для каждого
После тяжелых ранений головы, лица и ног он почти три года лечился в Узбекистане. Осенью 1947 года был демобилизован из армии по инвалидности. Мирная жизнь требует заново определить в ней место. Анатолий Наумович решает поступать в Ашхабадскую юридическую школу, после окончания которой направляется по распределению в прокуратуру Пятигорска, где работает помощником прокурора. В 1950 году переводится в прокуратуру Центрального района Барнаула на аналогичную должность. В это время Кузьмин вступил в КПСС, дважды избирался депутатом райсовета, добросовестно выполнял общественную работу. Стаж в прокуратуре — 12 лет. В марте 1961 года с должности прокурора по надзору за органами милиции в краевой прокуратуре увольняется по состоянию здоровья. Герой покинул Алтайский край, с семьей он переезжает в узбекский город Самарканд, где когда-то лечился от военных ранений.
После переезда трудился юристом в тресте «Туркменгазстрой» и на чаеразвесочной фабрике. С ветеранами Алтайского края переписывался до 1978 года, но потом связь оборвалась. В 1985 году награжден орденом Отечественной войны 1-й степени. Скончался 4 июня 1992 года. Похоронен в Самарканде, на военном кладбище. По прошествии лет память об Анатолии Наумовиче Кузьмине жива в сердцах земляков. Фотография скромного героя размещена на стенде в музее прокуратуры края, а его подвиг, проявленное мужество и отвага — пример для каждого из нас.
