Заседание должно было состояться еще на прошлой неделе. Разбирательство пришлось отложить: в суд не явился нынешний законный представитель ребенка — директор Барнаульского специального (коррекционного) детского дома № 7. Зато пришли полтора десятка общественников, не оставшихся равнодушными к чужой беде. В общей сложности петицию в поддержку опекунов — обращение к уполномоченному по правам ребенка в крае, начальнику регионального ГУ образования и молодежной политики, прокурору края подписали 11 организаций. Правда, на юридическую сторону вопроса и мнение суда такое единодушие вряд ли повлияет. Первая попытка оспорить постановление администрации Железнодорожного района Барнаула в апреле этого года закончились для Дрожилкиной поражением. Суд первой инстанции признал жалобу бывшего опекуна необоснованной.
Детдом на замену семьи
Взять ребенка на воспитание Елена с мужем решили еще в 2006 году. Родная дочь уже выросла, а силы у родителей еще остались. «Муж всегда хотел воспитать мальчика», — рассказывает собеседница. Органы опеки, однако, были против потенциальных кандидатов в усыновители: отчасти из-за скромных жилищных условий в семье (однокомнатная квартира чуть больше 30 квадратных метров), отчасти из-за низкой зарплаты обоих супругов.
«Орган опеки заявил сразу: «У вас площадь квартиры маленькая, ребенка усыновить не дадим». Однако решение принимала целая комиссия из социальных работников, врачей. Они и пришли к выводу: исходя из интересов детей, оставшихся без родительской заботы, позволить нам взять одного из них под опеку», — рассказывает Дрожилкина.
Маленького Антона Елена с мужем взяли в двухмесячном возрасте. Хотя он и не приходится приемным родителям родственником, за восемь с половиной лет успел стать полноценным членом семьи. В семейном архиве десятки его фотографий, дипломов за победы в соревнованиях по спортивной гимнастике, грамоты за участие в интеллектуальных конкурсах.
«Мы хотели, чтобы он попробовал себя везде. Только так можно понять, где ребенок талантлив. Старались развивать его, давать все — потом он сам выберет то, что ему интересно. Да, оценки в школе были не очень, он отставал от программы. Нам по итогам медико-педагогической комиссии рекомендовали перейти в школу для детей послабее. Мы учились в гимназии № 80 по праву проживания и были уверены, что здесь дают хорошее образование, а значит, Антону будет лучше. В гору карабкаться всегда тяжелее, чем с нее катиться», — уверена Елена Дрожилкина.
На почве отставания сына (у мальчика были проблемы с речью и письмом. — «МК».) в школе начались конфликты с классным руководителем, отношения были испорчены. Елена уверена, что ребенка в учебном заведении видеть не хотели: плохая успеваемость портила показатели престижной гимназии. Последней каплей стал инцидент на уроке физкультуры в ноябре прошлого года. Во время игры в футбол Антон случайно ударил ногой другого мальчика по лицу. Родители написали заявление в полицию. «Вот с этого момента все и началось. На него повесили ярлык «социально опасного» ребенка. На самом деле это не так. Мальчик не агрессивный, он добряк, да и дети говорили, что драки не было», — утверждает собеседница.
Антона поставили на учет в комиссии по делам несовершеннолетних. А спустя несколько недель, 25 декабря, прямо с детского утренника его забрали органы опеки, а теперь уже бывшему опекуну вручили постановление администрации Железнодорожного района Барнаула об отстранении ее от исполнения обязанностей…
В интересах ребенка
По словам Дрожилкиной, семью в буквальном смысле преследовали в течение последних пяти лет. Забрать ребенка в трехлетнем возрасте опеке помешали кураторы из соцзащиты, утверждает бывший опекун. «Нам говорили: «Мы все равно его у вас отнимем», но у них не получалось. Семья у нас непьющая, мы не курим, у меня и у мужа высшее образование. Я всегда занималась с ребеночком: водила его в школу, в секции, к логопеду, психологу, в бассейн, чтобы он вырос всесторонне развитым», — рассказывает Дрожилкина.
Быт в семье довольно скромный. На 32 кв. м большая комната с разгороженным пространством для Антона, кухня, санузел. В распоряжении мальчика свои письменный стол и компьютер. «Такой антисанитарии, о которой говорят органы опеки, у нас нет», — утверждает Елена.
«Опекун не справляется с возложенными на нее обязанностями, не выполняет рекомендации психолога, социального педагога, логопеда… не созданы нормальные жилищно-бытовые условия, опекун не работает, официальный доход семьи меньше прожиточного минимума». (Официальное постановление администрации Железнодорожного района об отстранении Дрожилкиной Е.Ю. от исполнения обязанностей.)
В материалах решения Железнодорожного районного суда Барнаула от апреля 2015 года ссылки на результаты обследования жилищно-бытовых условий в семье с 2009 по 2014 год. Немытая посуда, грязная плита, отсутствие ремонта, не заправленная постель — замечания повторяются из раза в раз. Как итог, санитарному состоянию в квартире поставили оценку «неуд». Обвинения опекуна в неисполнении обязанностей подтвердили представители гимназии № 80, городской поликлиники № 10. Они якобы замечали ребенка гуляющим без присмотра по улицам и торговым центрам. Соседи, случалось, видели Антона одного на незастекленном балконе и жаловались на то, что мальчик хулиганил, шумел и доставлял неудобства.
«Таких фактов недостаточно для изъятия ребенка из семьи и прекращения опекунства, которые являются крайними мерами и должны применяться лишь в том случае, когда ребенок находится в социально опасном положении», — уверен представитель истицы в суде.
Ирина Шевченко, заместитель председателя краевого Общественного родительского комитета, соглашается: все перечисленные замечания в адрес опекуна не представляют какой-либо опасности для жизни, нравственного состояния ребенка и противоречат федеральным приоритетам государственной семейной политики.
Часть обвинений уже была оспорена Еленой в судебном порядке. Бывший опекун подтвердила, что мальчик с начала учебного года посещал занятия с логопедом.
«Из объема обвинения Дрожилкиной Е.Ю. подлежит исключению неисполнение рекомендаций медико-социальной комиссии по обучению опекаемого». (Решение Железнодорожного районного суда Барнаула.)
Впрочем, даже одного основания — ненадлежащее содержание ребенка — может быть достаточно для принятия судом решения об его изъятии из-под опеки, утверждает Людмила Кузьменко, почетный адвокат России, член коллегии адвокатов «Регион 22».
«Хотя самому термину, который описывает условия проживания ребенка, присущ оценочный характер, мы все понимаем, что такое «надлежащее содержание». Сюда входит обеспечение хотя бы минимальных требований к жилому помещению, каким бы скромным ни был уровень жизни. При этом неважно, идет ли речь об усыновлении или об опеке: права и обязанности усыновителя и опекуна те же. Возможно, процедура изъятия ребенка была бы дольше в первом случае», — отмечает Кузьменко.
Эксперт по семейному праву замечает: в судебной практике аналогичные дела встречаются не часто. Опека и попечительство ложатся обычно на плечи родственников. Ситуации, в которых семьи, не будучи родственными детям, взятым под опеку, борются за право воспитывать их, — и вовсе редкость. Кто-то может усмотреть корыстные мотивы. Неизменно для всех семейных дел одно — разрешение большинства конфликтов очень болезненно.
«Один из вариантов для опекуна в данном случае — инициировать иск и выяснить, каким образом сегодня передача ребенка из семьи в детский дом отражается на его психическом и физическом состоянии. Не оказывает ли это больший вред, чем нахождение среди грязных тарелок? Неизвестно, как изъятие повлияет на будущее этого девятилетнего мальчика, которого поманили семьей и отправили в детдом. Ведь, как показывает практика, у детей из неблагополучных и небогатых семей сохраняется более трогательное отношение к родителям. Для примера — взять воспитанников любого реабилитационного центра. Получается, что ребенку плохо и в семье опекуна, и в детском доме. Но к приемным родителям он уже успел привязаться. Задача суда — выбрать из двух зол меньшее», — замечает эксперт.
С надеждой на справедливость
С января Антон посещает коррекционную школу для проблемных детей. Здесь он успевает осваивать программу. «Больших требований к воспитанникам нет, как нет и будущего у детей. Мы с мужем хотели для него другой жизни: хорошего образования и в перспективе — работы. Сейчас же его поместили в среду подростков с серьезными психоневрологическими проблемами. С ними не занимаются педагоги, их просто пролечивают для удобства обращения», — сетует бывший опекун. В детском доме нет штатного специалиста-логопеда. По словам директора учреждения, претендента на вакансию в госструктуре ищут с начала года. Как успела заметить Наталья, логопед не единственный дефицитный специалист — постоянный психолог в учреждении тоже отсутствует, утверждает она.
Пока мальчик переживает, что не поехал в спортивный лагерь вместе со школой олимпийского резерва, а самое главное — очень скучает по родителям и пишет им письма. Недавно опекун добилась права на свидания. Официально Елена может видеться с Антоном раз в неделю, но этого, по ее мнению, недостаточно. «Он спрашивает, когда мы его заберем, очень похудел. А однажды по телефону сказал: «Я так жить не хочу», — рассказывает она.
Семья Антона верит, что справедливое решение все-таки будет принято. В квартире сделали косметический ремонт, провели генеральную уборку, сама Елена устроилась на работу. Апелляционное рассмотрение дела состоится в июле. Надеемся, что суд сумеет разобраться в ситуации. «МК» будет следить за развитием событий.
