Все было нормально, пока не приехала мама
В редакцию «МК» обратилась супруга осужденного Ангелина. Она не верит в виновность мужа, считает, что его оговорила теща — ее мать, подбив на клевету несовершеннолетних внучек. Слова женщины звучали вполне убедительно. В редакции также имеется приговор суда, предоставленный Ангелиной. Изложенные факты говорят об обратном. Не будем делать никаких выводов, а предлагаем ознакомиться с версией обеих сторон.
— Помогите, пожалуйста! Я не знаю, к кому обратиться. Иногда мне кажется, лучше бы нас убило бомбой на войне, чем сейчас оказаться в этом кошмаре, — с этими словами Ангелина обратилась к нам в редакцию.
Беженцы из Луганска приехали в Россию в 2014 году, по распределению попали в Алтайский край. На руках — трое детей: две дочки Ангелины, Ольга 10 и Надя 12 лет (имена детей изменены), от первого брака и общая полуторогодовалая малышка.
— Было очень тяжело. У нас не было жилья, переезжали с места на место. Постепенно все стало налаживаться, муж нашел постоянную работу, я тоже подрабатывала. А потом в Барнаул приехала моя мама. Супруга она сразу невзлюбила, была против нашего брака. И тут опять началось: постоянные упреки, недовольство, скандалы. Главной ее претензией было то, что мы якобы после рождения общей дочки стали невнимательны к старшим. Мол, они у нас как прислуга. Мы оба работали, и дочкам действительно приходилось присматривать за малышкой, а также выполнять кое-какую работу по дому, — рассказывает Ангелина.
— Однажды мама пришла к нам в гости. Я ненадолго вышла во двор, а когда вернулась, услышала, что она о чем-то шепчется со старшими девочками. Спросила, что происходит. Она мне говорит, что дочки хотят мне что-то рассказать. А они — молчат. Как воды в рот набрали. Тогда она и выложила, что якобы Игорь домогается до внучек. Спрашиваю у них: «Было такое?» Молчат. Я позвонила мужу, он был на работе, попросила прий-
ти, разобраться. Мама сразу схватила сумку и убежала. Не стала дожидаться. Когда пришел Игорь, то спросил у девочек, зачем они это все выдумывают. Сестры опять промолчали. К тому моменту мы уже собирались уезжать из Барнаула к родственникам в другой регион. Супруг сказал, что возьмет общую дочку и уедет, а я, когда разберусь со своими родственниками, могу приехать к нему. Когда через несколько дней муж стал собирать вещи, старшая дочка подошла и попросила, чтобы он не уезжал. На этом, как мне казалось, инцидент был исчерпан, — вспоминает Ангелина.
После этого случая, уверяет женщина, взаимоотношения стали налаживаться и с мамой. Девочки на каникулы уехали к ней погостить.
— А когда я позвонила и попросила привести их назад, так как мне нужно было выходить на работу, а маленькую оставить не с кем, она начала опять возмущаться, кричать, что из дочерей делаю рабынь, что они никуда не поедут. Тогда-то я ей и пригрозила, что мы уедем в другой город и она больше никогда не увидит внучек, — рассказывает женщина.
«Даже под угрозой расстрела не признаюсь в том, чего не делал»
Через несколько дней после этого разговора, уверяет Ангелина, ее муж был арестован по подозрению в педофилии. На вопрос «Зачем, по ее мнению, девочки оговаривают отчима?» она отвечает: «Их настроила бабушка. После ареста Игоря она увезла сестер к себе, не давала нам возможности пообщаться. Чтобы забрать дочерей, мне пришлось вызывать полицию, так как бабушка удерживала их незаконно. Я спросила, почему они не хотели ехать домой, они ответили, что бабушка им сказала, что со мной им лучше не общаться, а если они поменяют показания, то их заберут в детский дом, а бабушку посадят в тюрьму», — рассказывает Ангелина.
— Знаю, какой мама может быть убедительной. Я всю жизнь считала, что мой отец — подлец, негодяй, подонок. А когда познакомилась с ним три года назад, убедилась в обратном. Он абсолютно нормальный человек, которому не давали со мной общаться, — добавляет она.
— А давно у вас напряженные отношения с матерью?
— Всю жизнь. До 11 лет меня воспитывала бабушка, пока мама устраивала личную жизнь. А когда у нее появился второй ребенок, забрала, чтобы помогала нянчиться. В 15 лет я сбежала из дома, так как жить с ней больше не могла. Она никогда не любила меня, в отличие от моей младшей сестры, — поясняет она.
Осужденный вину не признал, несмотря на то, что это могло бы существенно облегчить наказание. «Даже под угрозой расстрела я не возьму на себя то, чего не делал, — заявил он на суде. — Единственное, о чем жалею, что последнее время часто наказывал девочек. У нас была непростая жизненная ситуация, чтобы прокормить семью, приходилось трудиться на трех работах. Нервы были на пределе, я срывался на детях».
Девочки мне никогда не врали
Мама Ангелины от комментариев отказалась: «Не хочу травмировать психику детей. Им и так пришлось не сладко. Не думала, что она [Ангелина] вынесет эту грязь на всеобщее обсуждение».
Из показаний женщины, которые она давала в ходе следствия и приведенных в приговоре, следует, что с зятем общалась сдержано, в конфликт не вступала, опасаясь, что дочка перестанет давать ей видеться с внучками. В один из визитов, девочки пожаловались на то, что отчим их домогается. «Подробности не уточняла, так как посчитала, что они все придумали. Сказала, чтобы внучки поговорили об этом с матерью. С дочерью об этом тоже не разговаривала, в полицию заявлять не стала, так как боялась, что зять не даст мне видеться с детьми», — говорила заявительница.
Однако их рассказ, как уверяет бабушка, ее насторожил: «Раньше девочки мне никогда не врали. Живя с отчимом, они стали замкнутыми, запуганными, а когда гостили у нас, то не хотели возвращаться домой». В апреле 2016 года бабушка привела девочек к психологу Краевого кризисного центра для детей. Пообщавшись с сестрами, специалист предположила, что они говорят правду, посоветовала бабушке обратиться в полицию. Заявление женщина написала в октябре 2016 года.
Всего в ходе следствия девочки рассказали о 38 эпизодах. О том, как отчим водил их в баню, делал уроки за закрытой дверью, укладывал спать. Эксперты не выявили у потерпевших признаков повышенной внушаемости, а также склонности к фантазированию. Не установили они и того, что показания давались под чьим-то психологическим давлением.
…Девочки находятся под временной опекой бабушки. Со слов Ангелины, мать намерена лишить ее родительских прав и увезти внучек назад на Украину.
Адвокат осужденного отказалась комментировать ситуацию, сославшись на профессиональную этику. «Судебное заседание проходило в закрытом режиме», — уточнила она.
Корреспондент «МК» попросила прокомментировать решение суда независимого юриста (на условиях анонимности): «У меня на руках нет материалов уголовного дела, результатов экспертиз, поэтому выводы я могу делать только исходя из предоставленного вами приговора суда. Скажу, что меня смутило. Во-первых, то, что, рассказывая о случаях домогательства, девочки, помнят не только точную дату, но и время происходящего, вплоть до минут. А это, напомню, 38 эпизодов. Второе: из показаний бабушки следует, что за помощью к психологу она обратилась в апреле 2016 года. Несмотря на то, что специалист посоветовал написать заявление в полицию, она это сделала только в октябре. Спустя полгода. Почему в судебном решении не представлена медико-психологическая экспертиза осужденного, не проведено исследование психологического состояния самой бабушки — ключевого свидетеля обвинения? С девочками не работал сексолог, не был установлен их физиологический возраст. Могли ли они все это придумать? Возможно. Напомню, старшей уже было 12 лет. В этом возрасте подростки многое знают, а доступ в Интернет расширяет их познания. Показания потерпевших не всегда последовательны и не всегда соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Почему суд не отнесся к ним критически, ведь именно они лежат в основе обвинения? В деле есть судебно-медицинская экспертиза, согласно которой на одеяле, изъятом из комнаты в доме, где проживала семья, обнаружена сперма, смешанная со слюной. Установлено, что она принадлежит одной из девочек. Это, по сути, единственный объективный аргумент против обвиняемого. Но сам эксперт почему-то на заседании суда не присутствовал, хотя по экспертизе есть ряд существенных вопросов. На мой взгляд, это дело нужно направить на доследование с учетом невыясненных обстоятельств. Однако суды редко хотят досконально разбираться в подобных делах».
