По совету врачей
«Вы отметьте в статье, что Ксения Ивановна — ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда, почти 30 лет руководила краевым объединением «Полиграфиста», — настаивают друзья семьи. «Да какая разница, она же пожилой человек. Для каждого в таком возрасте остаться без дома — трагедия», — переговариваемся мы, стоя у двери съемной квартиры, в которой сейчас обитает 89-летняя пенсионерка. Дверь долго не открывают. «Она плохо ходит», — поясняют провожатые.
«Иду, иду», — раздается за железной дверью. На пороге появляется пожилая женщина с костыльком. Подмечаю, что сразу и не скажешь, что ей уже под 90 лет. Даже сейчас по ее внешнему виду можно догадаться: долгие годы дама занимала руководящие должности.
— Вы проходите, проходите, — приглашает нас Ксения Ивановна в крохотную комнатку. — Я даже не знаю, что рассказывать…
— Да с самого начала и начинайте, — подбадриваю я.
— Была у меня квартира. Хорошая, большая, в центре города. «Сталинской» постройки. Мы в ней 30 лет прожили. Когда муж умер, а внук женился и ушел на жилплощадь супруги, я одна осталась. Все бы ничего, так бы век и дожила. Но здоровье стало подводить. Ноги плохие, постоянная стенокардия. Выйду на улицу — а подняться на третий этаж уже не могу. Плохо становится, скорую помощь чуть ли не каждый день вызывала. Врачи в конце концов сказали: «Хочешь еще пожить, на два этажа ниже переезжай или в дом с лифтом». Тогда-то решилась продать квартиру и купить другую. С этого и начались мои беды, — вспоминает пенсионерка.
Места на всех хватит
Так как по состоянию здоровья Ксения Ивановна не могла заниматься вопросами продажи и покупки жилплощади, это ответственное дело она поручила любимому внуку Саше. Бабушкину «сталинку» он продал за 2,8 млн рублей. И стал подыскивать ей новое жилье.
— Дочка, мама Александра, тоже варианты подбирала. И один из них меня вполне устроил. Небольшая квартирка на Урожайном, дом с лифтом. Мне большего и не надо было. Но Саша стал возражать, говорил, что это старый фонд, планировка плохая, район не очень. В общем, отговорил нас. А потом приехал, радостный такой: все, говорит, бабушка, я нашел удачный вариант. Шикарная квартира, в новом доме. Квартира правда хорошая — 98 кв. м. Решили: чего я буду одна жить, мне ведь уход нужен. А тут места на всех хватит: и для меня, и для Сашиной семьи, — вспоминает старушка.
Шикарная квартира оказалась в долевом строительстве. Стройка шла полтора года, и все это время женщина скиталась по съемным квартирам в ожидании новоселья, сменив за это время не один адрес проживания.
— Помню, в однушке на Юрина жила. Квартира на первом этаже, сырая, холодная. Я в валенках и в куртке дома ходила. Потом не вытерпела, на дачу уехала. Там тоже холодно, но обогреватели можно было включить. Да все-таки все родное, свое, — вспоминает Ксения Ивановна. (Кстати, дача, по ее словам, также была в свое время переписана на внука.)
— А Саша-то вас навещал? Видел, в каких вы условиях живете?
— Когда в госпитале лежала, он меня часто проведывал. Таким ласковым был, внимательным. Медперсонал и соседки по палате завидовали, говорили: «Какой у вас внук замечательный!» А потом, когда выписалась, ему все некогда было. Он ведь весь день на работе, а потом на стройке. Следил, как строительство идет, материалы закупал, — оправдывает внука бабушка.
— Ну и как же так получилось, что вы без квартиры в итоге остались? — возвращаю я Ксению Ивановну к реальности.
— Да как… — вздыхает она. — Пока в госпитале лежала, он все на себя и жену оформил. Вышло, что я вовсе не собственник новой квартиры. Просто никто! Бомж! В таком-то возрасте. Об этом я уже много позже узнала. Помню, спросила у него: «Саша, ты документы-то все правильно оформил?» Он: «Конечно, бабушка». Ну, я и успокоилась. Это же мой любимый внук! Как же я могла не доверять? — рассказывает старушка.
Правда вскрылась намного позже. Когда бабушка была вынуждена бежать из «собственной» квартиры. Родственники Ксении Ивановны заказали справку в государственной регистрационной палате, в которой собственниками квартиры значились Александр Сокол и его супруга. После этого открытия Ксения Ивановна написала заявление на внука в правоохранительные органы.
— А почему от внука-то сбежали? Обижал?
— Сашка неуправляемым, грубым стал. Что ни попросишь, все с истерикой. Я ему говорю: «Саша, купи мне в комнату телевизор, стол обеденный поставь». А он — в крик. Мол, зачем деньги тратить? Шкафчик просила, чтобы посуду складывать. Я ведь из комнаты почти не выходила, ноги болели. Все, что за день накопится, на полу составляла, пока не унесут. Так и не дождалась. Лена, дочка (мать Александра. — «МК»), купила. Так он такой скандал закатил! Да еще и собаку с собой притащили. Она воет, скулит, пока их дома нет. Я спать не могу, — вспоминает Ксения Ивановна.
— Когда терпение окончательно лопнуло?
— Я долго терпела. Почти два года. Никому не жаловалась. Хотя дочка и внучка знали, что происходит. Они меня защищали. Но, когда Саша стал грозиться, что сдаст меня в психушку, всем вокруг говорить, что я ненормальная, терпение кончилось. Как-то после очередной ссоры сыну позвонила, он у меня в Москве живет. Тот с родственниками связался. Они меня прямо в тапочках и халате забрали. На первое время у себя приютили, а потом Андрей приехал, снял мне квартиру.
— Ксения Ивановна, какой выход вы видите из сложившейся ситуации?
— Мне те хоромы не нужны. Даром. Пусть Саша их продаст и купит мне маленькую двухкомнатную квартирку. Можно здесь, в пригороде. Тут тишина, лес рядом. Я душой отдыхаю. Большего и не надо.
Корреспондент «МК» связался с внуком Ксении Ивановны, чтобы узнать его точку зрения. На предложение прокомментировать ситуацию Александр Сокол ответил коротко: «Мне действительно есть что сказать. Но нужно посоветоваться с адвокатом. Я вам перезвоню». Но на момент подготовки материала звонка от него так и не поступило.
Адвокат Ксении Семеновой пока также не готов комментировать ход дела. В коротком ответе он уточнил, что в возбуждении уголовного дела отказано. На данный момент это решение оспаривается. «МК на Алтае» будет следить за развитием ситуации.
