Иван
Войну 18-летний школьный учитель немецкого языка Иван Болотов встретил в поселке Новый Быт Алтайского края. Позади был напряженный учебный год, и поэтому Иван находился в предвкушении долгожданного летнего отдыха. Однако реальность внесла коррективы.
В июле 1941 года юноша поступил в Кемеровское пехотное училище. Вместо каникул его, как и многих других призывников, ждали тяжелейшие месяцы подготовки к военной действительности с «окапыванием», передвижением по-пластунски, марш-бросками, форсированием рек, нарядами вне очереди. Курсантов готовили в строжайшей дисциплине. «Никаких пререканий, высказываний о трудности или невозможности исполнения полученного от командира приказания не допускалось, — описывал много позже в биографии Иван Болотов, будучи уже в статусе подполковника контрразведки. — Потому что все понимали: после окончания училища мы уйдем на фронт, а там поблажек нет ни для кого».
Стимулом к отличной учебе для курсантов были новости с фронта, острые переживания за поражения и победы Красной армии, рассказы о зверствах фашистов. На поле боя рвались всей душой, с непоколебимой верой в свою силу и стремлением защитить родную землю от врага.
В ноябре 1941 года молодые бойцы были направлены в Красноярск на формирование. Вместе с двоюродным братом Иван Болотов был определен в роту противотанковых ружей 44-й отдельной стрелковой бригады Первой ударной армии, которой предстояло принять участие в битве за Москву. После прибытия на место дислокации рота несколько дней находилась в укрытиях под берегом канала Москва — Волга в ожидании приказа о контрнаступлении. На каждом бойце — 17 килограммов обмундирования.
В ночь на 5 декабря состоялась первая битва. «Непрекращающийся огонь. Поле боя было очень сильно освещено ракетами и кострами пожарищ. Светло как днем, — вспоминал Иван Болотов. — Огненные трассы прошивали темноту во всех направлениях, трудно было определить, кто и откуда стреляет».
Поступательно и с невероятным упорством от сел к деревням наносились удары по немецким соединениям. Противник с большими потерями, бросая погибших и раненных, подбитую технику, откатывался все дальше от Москвы на Запад.
По воспоминаниям Болотова, тяжело было в тех сражениях и нашим солдатам. Помимо потерь в боях, бывало, по два-три дня бойцы оставались без пищи, окапываться для занятия оборонительных позиций приходилось в мерзлой земле — морозы той зимой стояли очень суровые, температура воздуха опускалась ниже 30-40 градусов. Под Москву рота, в которой служил Болотов, отправилась в составе 160 человек — к концу контрнаступления в строю осталось 40 бойцов.
За время тяжелейших сражений за Москву Иван Болотов дважды был ранен осколками разрывавшихся поблизости снарядов. Но снова рвался в бой.
«Как известно, фашистские танки прошли все европейские страны, не встретив серьезного сопротивления, а вот под Москвой были остановлены, разгромлены, а уцелевшие — отогнаны от столицы на сотни километров, — напишет позже Иван Болотов на страницах биографии. — В уничтожении одного танка я принимал непосредственное участие, за что и был награжден орденом Отечественной войны II степени... С учреждением медали «За оборону Москвы» в 1944 году я ей был награжден. Эти две награды... считаю самыми дорогими, которые никогда не дадут забыть те тяжелые, трудные, полные трагизма времена».
На фронте Иван долгое время переписывался с братом Тимофеем. В одном из писем тот оставил своего рода наказ, чтобы у Ивана были звезды и на груди, и на плечах. «Эти его пожелания я выполнил».
Следующим местом службы Ивана Болотова стало вновь формируемое соединение — 11-й отдельный армейский инженерный батальон 53-й армии Северо-Западного фронта (позже передислоцированного в Степной, а затем переименованного во 2-й Украинский фронт). Молодой сержант, командир отделения, Иван не догадывался, что представители военной контрразведки присматриваются к нему, сдержанному, немногословному, с исключительно развитым чувством ответственности, готовому рисковать ради дела.
Декабрь 1943 года стал знаковым, определившим всю дальнейшую жизнь Ивана Болотова. Приказом начальника Управления военной контрразведки СМЕРШ 2-го Украинского фронта его зачислили в состав легендарного спецподразделения. Здесь же служила младший лейтенант Анна Гребенюк.
Анна
Миниатюрная и хрупкая, Анна была такой только внешне. За плечами — опыт работы в спецчасти предприятия «Союзхиммонтаж» (Кемерово), где ей были доверены документы с грифом «Секретно», и несколько трудовых лет машинисткой в обкоме партии, откуда в 1943 году Анну и направили на фронт.
В это время формировались секретные части. Из восьми кандидаток, мастерски справляющихся с пишущей машинкой, на должность шифровальщицы военной контрразведки СМЕРШ взяли именно Анну.
«Почти сразу мне на руки выдали «талмуд» — толстую книгу со всевозможными цифровыми шифрами и кодами, — поделится Анна Иосифовна с корреспондентом газеты «Вечерний Барнаул» спустя несколько десятилетий. — Она состояла из пятизначных комбинаций цифр — своего рода ключей для шифровки и дешифровки, служивших способом секретной связи с руководством и партизанскими отрядами. Из пяти человек, работающих в шифровальном отделе, секретными и совершенно секретными документами занимались лишь мой начальник и я. Остальные обрабатывали лишь обычные телеграммы. Между собой мы практически не общались. А поэтому люди были уверены, что занимаемся с ними одной и той же работой».
В круглосуточном режиме, практически безостановочно и с минимальным отдыхом 24-летняя девушка обрабатывала огромную вереницу телеграмм. После дешифровки сразу же передавала важные документы непосредственному начальнику и снова с невероятной концентрацией бралась за рутинную и очень «молчаливую» работу.
Содержание телеграмм никогда не откладывалось в памяти Анны надолго. И немудрено — с таким-то объемом информации. Однако для фронта значение получаемых сотрудниками шифровальных отделов сообщений было очень велико. Они являлись способом связи и координации между подразделениями наших войск, содержали разведданные о местах дислокации противника, о численном составе, вооружении, состоянии немецких войск.
Именно поэтому за шифровальщиками, особенно имеющими допуск к работе с секретными и совсекретными документами, противник всегда вел охоту. Анна тогда об этом не задумывалась и не боялась. Может быть, даже потому, что не было времени, которое можно было бы на это тратить.
«Работали столько, сколько было нужно, — расскажет Анна Иосифовна много позже. — Помню, стало не по себе лишь однажды, когда во время пересмены группа прикомандированных к СМЕРШу военнослужащих собралась вместе, и на них упала бомба. Погибли все сразу... Не раз и нам приходилось прятаться от бомбежек, во время которых мы должны были оставлять на месте все документы, технику и бежать в укрытие. Что касается бумаг, то за них начальник отвечал лично».
«И с ним мы прошли всю войну...»
Штаб военной контрразведки СМЕРШ 2-го Украинского фронта, в котором теперь вместе служили Иван и Анна, следовал за советскими войсками, которые все дальше и дальше выдавливали фашистов через Молдавию, Румынию, Венгрию, Чехословакию. Невольно приходилось становиться свидетелями того, что оставляли после себя немцы.
«Некоторые села были просто выжжены дотла, — вспоминала Анна Иосифовна. — Люди даже после освобождения боялись покидать погреба и подвалы и еще какое-то время продолжали ютиться там целыми семьями...»
Великую Победу Иван и Анна встретили в Чехословакии, когда на второй день освобождения Праги ожидали направление к новому месту службы. 2-й Украинский фронт перебрасывали на Восток, и, чтобы избежать вероятность разлуки, Иван Болотов ходатайствовал, чтобы Анну отправили вместе с ним. 6 июня 1945 года супруги Болотовы вместе с советскими войсками отправились в Румынию.
«Никакой свадьбы, конечно, не было, — поделится потом Иван Дормидонтович. — Ведь только закончилась война, да и никаких средств на это. Обстановка такова: у меня вещмешок да у нее маленький чемоданчик».
В скором времени у молодых родился сын Юрий. По долгу службы семью направляли в Венгрию, на Украину... С военной контрразведкой СМЕРШ Иван Болотов был связан до 1951 года, и за эти послевоенные годы ему вместе с сослуживцами приходилось сталкиваться и бороться с поистине бесчеловечными проявлениями: «Фашисты не считались ни с чем, засылая в тыл наших войск шпионов, завербованных из советских людей, оказавшихся у немцев по разным причинам. Они не жалели этот «товар»: поймают — потеря невелика, еще пошлют. На территории Румынии и Венгрии немцы использовали даже детей граждан этих стран, давая им пластиковые мины, предварительно обучив, как взрывать те или иные объекты...»
С 1951 года Болотовы, у которых к тому времени уже родился второй ребенок — дочь Людмила, жили в столице Алтайского края. Старший лейтенант Иван Дормидонтович продолжил доблестный путь контрразведчика в Управлении государственной безопасности. На заслуженный отдых он ушел в августе 1970 года в звании подполковника, но деятельность на благо родной страны не завершил, посвятив себя общественной и патриотической работе. Анна Иосифовна трудилась по различным гражданским специальностям, посвятила себя воспитанию детей, а затем и внуков.
Послевоенная жизнь семьи Болотовых, безусловно, полнилась трудностями. Но больше в ней было радостных и светлых моментов. Великая Отечественная война соединила их судьбы, стала большим испытанием. Закаленные ею, они приложили максимум усилий, чтобы жизнь, мирная и счастливая, продолжалась.
