У каждого свой подвиг на войне
Мария Холодкова родилась 16 ноября 1925 года в деревне Ляды Бежецкого района Тверской области. Сама деревня — настоящая глушь, даже радио не было, только иногда в сельсовете можно было прочитать областную газету и узнать новости. Ее родители трудились в местном колхозе. В 1937 году Мария окончила четвертый класс, но, чтобы учиться дальше, приходится переехать в райцентр Бежецк (небольшой городок, где даже в наши дни проживает всего 23 тысячи человек). Некоторое время 11-летняя девочка снимала комнату в Бежецке, где ребенка хорошо приняла хозяйка дома. Вскоре семья переезжает к дочери в город, и родители Марии устраиваются работать на местный мясокомбинат. Когда их 15-летняя дочка окончила восьмой класс, началась война...
«Далеко не все население Бежецка узнало о начале войны именно 22 июня, но в считаные дни это страшное слово быстро проникло в наш быт, — вспоминает Мария Матвеевна. — Мужчин стали забирать на фронт, а нас, ребят из 8-10-х классов, отправили на загородные болота заготавливать торфяник. Все лето мы работали на болотах, собирали торф руками, ведь лопат не хватало, отвозили его на тачках и сгружали в большие машины. Папу забрали в августе, и нам даже не удалось увидеться на прощание. С фронта он успел прислать лишь одно письмо, сообщив, что воюет в Подмосковье и обороняет путь на столицу. Вскоре в дом пришла похоронка, в которой сообщалось, что отец погиб…»
Школу в Бежецке закрыли и превратили в госпиталь, куда ежедневно поступали раненые. Бежецк не был оккупирован фашистами, но неоднократно подвергался воздушным бомбардировкам. В городе дни и ночи напролет шла работа на нужды фронта: ремонтировали самолеты, шили противогазы, изготавливали бутылки с зажигательной смесью. Самому страшному авиаудару подверглась железнодорожная станция. В октябре 1942 года немецкие самолеты уничтожили вокзал, водокачку, близлежащие дома и вагоны поездов. Бомбы унесли тысячи жизней. Погибли не только железнодорожники и военные, но и множество мирных жителей, направлявшихся из европейской части страны в эвакуацию.
«Мама уходила на работу в ночную смену, а мы с братиком оставались одни, — рассказывает Мария Матвеевна. — Наша семья укрылась в небольшом поселке Сонково в 30 километрах от Бежецка. В ту ночь, когда бомбили вокзал (29 октября 1941 года), я не могла заснуть и стояла у окна. В воздухе витал угрожающий гул, а затем в районе железнодорожной станции вспыхнуло яркое зарево. Помню, меня сильно затрясло от страха, а на глазах выступили слезы».
В 1942 году относительно мирная жизнь вернулась в Бежецк. Советские войска силами Калининского фронта отодвинули фашистов, а затем перешли в контрнаступление. Занятия в городской школе возобновились, и Мария успешно окончила десятый класс в 1943 году. Девушка смогла устроиться на все тот же Бежецкий мясокомбинат счетоводом. Вскоре из освобожденного Калинина (Твери) пришел запрос с требованием перегнать имеющееся поголовье скота в областной центр. С комбината снарядили троих человек: Марию, 60-летнюю старушку и мальчика-подростка. Предстояло пешком пройти с коровами 120 км, разделяющих Бежецк и Калинин. Наверное, у каждого участника событий 1941-1945 годов своя война: у солдат — бои на передовой, у тыловиков — ночи за станком, а для юной девушки, мальчишки и старушки это расстояние стало их личным подвигом, ради фронтовых нужд и победы над фашизмом.
«Выдвинулись 3 октября, на улице заморозки, а одежда совсем прохудилась, — делится воспоминаниями Мария Матвеевна. — Хоть и холодно, но зато на дорогах грязь подмерзла. Корова не лошадь — рысцой ее не погонишь, поэтому шагали медленно. Шли пять дней, ночью, дрожа от холода, ждали утра. А завидев едва забрезживший рассвет, вставали и гнали скот дальше. Подходя к Калинину, увидели картину, которая навсегда врезалась мне в память. Вся западная часть города была разгромлена, кругом руины домов, но мост через Волгу сохранился, видимо, бомбы не попали. Благодаря этому мосту мы перегнали скот в город, не потеряв в пути ни одну корову. Нас похвалили, приняли документы и даже отвезли обратно в Бежецк на грузовике. Кузов сильно трясло, но усталость и напряжение последних дней брали свое, я заснула с легким сердцем, понимая, что мы сделали большое дело, выполнили задачу».
В 1944 году Мария уехала учиться в Рыбинск Ярославской области, где через два года окончила местный техникум по специальности «техник-механик по авиамоторостроению». В то время студенты уже активно обсуждали ход войны, а парни рвались на фронт. «Наши освободили Белоруссию», «взяли Кенигсберг», «уже под Берлином, совсем чуть-чуть осталось» — эти и другие новости то и дело звучали на улицах. Известие о победе Мария Холодкова встретила в комнате общежития, где студенты на радостях начали прыгать на койках и кидаться подушками.
В 1946 году Мария Матвеевна и ее подруга были направлены на работу в Барнаул. В тот момент наша героиня ничего не знала об этом городе и даже не могла показать его на карте. «Говорят, на Алтае вкусный мед», — сказали девушкам перед отправкой. Вот так молодые и полные надежд подруги поехали трудиться в далекую и незнакомую Сибирь.
Трудовые будни в послевоенном городе
Барнаул встретил девушек отнюдь не медом. На дворе стоял ветреный ноябрь, а город завалило снегом. В 1946 году дороги почти не чистили, и в метель, по гололеду Мария вместе с подругой, одетые в легкие одежонки, шли в район улицы 1-я Западная. Там их поселили в бараке, выделив комнату на двоих. Подруга вскоре вышла замуж, а в 1947 году к Марии Матвеевне из Бежецка переехали мама и брат. В 1948 году наша героиня тоже вышла замуж и переехала к супругу, который жил неподалеку.
«Устроилась технологом в сборочный цех завода «Трансмаш», где готовили двигатели для танков Т-34. С восьми утра и до пяти вечера трудилась на заводе, а потом на работе в заводском комитете ВЛКСМ, — продолжает Мария Матвеевна. — Именно на комсомольской работе я познакомилась с будущим мужем Дмитрием. Поселились у его родителей: хоть и много родственников, но жили дружно. Помню, на свадьбу удалось найти кусок шелковой ткани — и сразу новая забота: швейных мастерских в городе не было. Кое-как уговорила знакомую женщину сшить мне платье».
Днем работа в цехе, вечером — в комсомоле. Так и проходили будни Марии Холодковой в послевоенном Барнауле. Развлечений в то время было немного. Например, в 1946 году открылся клуб завода «Трансмаш», где показывали фильмы и проходили творческие вечера. Население со всей округи проводило досуг в клубе, который в те годы считался очень современным. Именно там местная молодежь увидела знаменитый фильм послевоенной эпохи «Молодая гвардия», ставший лидером кинопроката СССР в 1948 году.
«Неподалеку от железной дороги, в районе нынешней улицы Кулагина, постепенно вырос район Копай-город, — рассказывает Мария Матвеевна. — Хоть мы и жили в бараках, где туалет и вода на улице, но людям в Копай-городе приходилось еще хуже. Им было просто негде жить, и они рыли землянки, приспосабливая под строительство дома доски, камни и любой строительный мусор. В таких условиях, конечно, дома не помыться, поэтому заводская душевая для всех нас была спасением. В те годы в Барнауле были сильные морозы и метели. В районе нынешней Осипенко гулял такой сильный ветер, что сносил людей с ног. Выходя на улицу в метель, люди перевязывались веревками. Это сейчас в городе много высотных зданий и плотная застройка, а тогда, считай, идешь в чистом поле — и попробуй устоять».
Как вспоминает Мария Матвеевна, в конце декабря в цехе на «Трансмаше» комсомольцы решили отметить наступающий новый, 1948 год. Привезли елку, украсили ее бумажными кольцами, но праздник длился недолго. На следующий день пришел начальник по производству и потребовал убрать. Это разлагает дисциплину и мешает выполнению плана...
...Весной в Барнауле проходили традиционные первомайские демонстрации. Заводчане шли от «Трансмаша» до площади Свободы. Тротуаров тогда не было, на проспекте Ленина — песчаные дороги. В начале 50-х стало легче, проспект начали застраивать новыми домами: где доски бросят на тротуар, а где и асфальт положат. Да и Первомайскую демонстрацию стали проводить на площади Октября, совсем недалеко. Район «Трансмаша» тоже активно застраивался силами заводчан.
В 1948 году тут начали строить стадион, вскоре ставший еще одним местом досуга рабочих. Здесь шли жаркие футбольные баталии, а сам директор завода знаменитый Николай Чудненко оказался большим любителем спорта, мог даже выписать в Барнаул новые мячи и бутсы. Любил Николай Григорьевич и прийти поболеть на стадион. Многие заводчане, в том числе из цеха Холодковой, потом выступали за команду «Урожай», а затем и «Темп» (так называлось нынешнее «Динамо» до 1960 и 1969 годов соответственно).
Барнаул преображается
В 1951 году Мария Матвеевна перешла на должность старшего нормировщика, где отработала почти 30 лет, вплоть до заслуженной пенсии в 1980 году. В 1951 году семья Холодковых переехала в новое жилье — опять барак, но зато более светлый и просторный, на улице Чудненко. В 1963 году семья переедет вновь, теперь уже в последний раз, на улицу Петра Сухова в новый дом с отоплением и канализацией. С тех пор Мария Матвеевна искренне любит родной Поток, давший ей новый теплый дом.
В большой и дружной семье Холодковых родились четверо сыновей. Старший стал военным и ушел в отставку полковником. Второй сын работал в правоохранительных органах, дослужился до майора, а после выхода на пенсию основал строительную фирму. Третий — врачом, а самый младший трудился в пожарной охране, а ныне отставной подполковник МЧС. Когда мы стали прощаться Мария Матвеевна поделилась мнением о развитии Барнаула и праздновании Дня города:
«Сейчас мне редко удается выходить из дома, но когда родственники возят меня на машине, я любуюсь барнаульскими новостройками и прихожу в восторг. Как приятно смотреть на новые дома на Лазурной, Балтийской, Павловском тракте, Солнечной Поляне. При виде этой красоты сердце наполняется радостью и гордостью за наших барнаульских строителей. Для меня каждая такая поездка через новые районы — особое событие: любимый Барнаул растет и преображается на глазах. Поверьте, мне есть с чем сравнивать: разница между городом 1946 года, когда я приехала сюда, и сегодняшней картиной огромна. На улицах опять появилось много детей, мам с колясками, и это радует. К празднику Дня города у меня особое отношение, первый раз его массово отметили в 1980 году, когда Барнаулу исполнилось 250 лет. В этот же год я пошла на пенсию, и руководство цеха подарило мне замечательную книгу о Барнауле с красивыми иллюстрациями. Людям нужен этот праздник и массовые гулянья, но без пьянки. В каждой эпохе свои праздники, которые навсегда останутся в памяти, и неважно, как они называются. У моего поколения это был Первомай, у современных горожан — День города, но всенародные праздники должны быть всегда».
