Приют детства

Директор детского дома — о социальном сиротстве, рваных джинсах и любви к жизни

 Барнаульский детский дом «Приют». Корреспонденты «МК на Алтае» пришли туда с игрушками, со скакалками, с девушкой-волонтером, умеющей делать аквагрим, —просто хотели устроить детям небольшой праздник. Пока дети упоенно подставляли мордочки под краски, превращаясь в Джокеров, Бэтменов и Снежных королев, пока с олимпийским азартом пытались «перескакать» друг друга, мы под весь этот восторженный писк поговорили с директором «Приюта» Владиславом Безсоновым.

Директор детского дома — о социальном сиротстве, рваных джинсах и любви к жизни

Это необычный детский дом. Раньше он был чем-то вроде перевалочной базы: заберут ребенка из семьи, где водку пьют гораздо чаще, чем воду, и сюда. Его отмоют-подлечат, оденут-обуют и отправляют в другой детский дом, уже на постоянное житье. В 2001-м статус собственно приюта сняли, теперь это просто детский дом, просто название «Приют» прижилось. И тем не менее попадают сюда дети очень непростые. Те, у кого умерли родители. И те, у кого они живы, но жить с ними ребенку просто нельзя: нищета, беспробудное пьянство, ноль внимания к сыну-дочке.

И директор здесь — необычный. Безсонов — идеальный, на наш взгляд, директор: с одной стороны, прекрасный управленец, и при этом очень любящий детей, опытнейший педагог. Ему 52 года, из них 31 год — педагогического стажа.

«Через наш детский дом прошло уже около 900 детей. Все-таки уже 20 лет нам. Раньше бывало и по 40 детей одновременно, сейчас — 30. С одной стороны, вроде и немного, да? Но, во-первых, у нас в штате — 10 педработников. А каждый наш ребенок — это как трое обычных. Во много раз с ним забот больше, чем с домашними детьми. Причем у нас нет никаких каникул — сутками мы с ними. Умыть-причесать, накормить-напоить, уроки помочь сделать, выяснить, почему рыдает, утешить, зашить рваные джинсы, еще раз объяснить математику... Наши воспитатели к вечеру, конечно, валятся с ног. А когда работаешь в таком режиме месяц за месяцем, год за годом — сильнейшее эмоциональное выгорание бывает. Поэтому, по моему убеждению, психолог, умеющий работать в кризисных ситуациях, нам всем жизненно необходим — и детям нашим, и педагогам...» — Безсонова на полуслове прерывает сияющая в двери мордочка пацаненка, раскрашенная под «скелет». Похвастаться пришло дите, прямиком притопало к директору. А тот и счастлив: «Это ты кто? Шкилет, что ли? Ты сфотографировался? Ну отлично, класс!»

«...Зарплаты? Да как у всех. Если у воспитателя высшая категория, большой стаж, да плюс все надбавки — ну тысяч 8-10 будет у него. Если на полторы ставки — тысяч 14-15. А вы как думали? К нам часто приходят устраиваться на работу — все нравится, уютно, хорошо у нас, коллектив отличный, дети замечательные. Все, согласился вроде человек, но тут озвучивается размер зарплаты — уходят. Текучка? Нет, это не о нас. У нас только один есть воспитатель, который здесь работает два года. Все остальные — по 10 лет и больше. И на пенсию выходят — все равно работают. Дело же не только в деньгах. Просто у нас очень хороший коллектив».

«Берут ли наших детей в приемные семьи? Бывает. Вот в этом году итальянская семья усыновила нашего мальчика. У него очень серьезные проблемы со здоровьем. Но не надо думать, что от него здесь отказывались. Хотела, например, его усыновить семья из района края, но как узнали, какие у него сложные диагнозы, жутко расстроились: «Мы бы взяли, но мы ж в деревне живем, мы не сможем ему лечения-то необходимого обеспечить». А итальянцы взяли, у них семья с достатком. Сейчас вот мы с ними общаемся по Интернету: все хорошо у ребенка. Еще двоих отдали под опеку в этом году. Так что берут. Причем и большеньких берут — вот 12-летнюю девочку нашу удочерили, тоже в сельский район края. Отлично живет она в семье, прекрасные родители. Хотя все же большинство усыновителей хотят деток маленьких брать и здоровеньких».

«Навещают ли наших ребят их мамы-папы? Редко, и то приходят пьяные зачастую. И очень злятся, что мы, звери такие, их не пускаем к детям. Это еще полбеды. Ведь у детей, как правило, есть родные тети-дяди, бабушки-дедушки. Уговариваешь их: «Не хотите усыновлять, так просто оформите гостевой патронат. То есть на выходные, на праздники чтобы забирали. Дети так отчаянно скучают по дому, так рвутся к родне...»

Мы подумаем, отвечают. И ничего не делают. Это ж надо справки собирать, «Школу приемных родителей» окончить... Дико, но при живых-здоровых прямых родственниках дети живут в детском доме. Бабушки-дедушки порой берут, но потом отказываются, не столько даже из-за того, что денег не хватает на ребенка. А потому, что не справляются с ним, с 13-14-летним. И вот представьте: сначала у ребенка мама умерла и его в детдом отправили. Потом все же взяла в семью та же бабушка и вернула. Представляете, какой ад прошел этот человек за свои 7-10 лет? Не представляете. А потом ему нужно как-то объяснить, что учиться — надо, что пить — нельзя, что прогуливать школу, сбегать — нельзя, клей нюхать — нельзя. Это адский труд. Вот в войну, например, сколько детей осталось без родителей. Но это были дети желанные, они росли в любви, в заботе, ими занимались. А наши, по большей части, если при родителях сыты были каждый день — повезло. Чему их хорошо в таких семьях учат — так это пить, курить. Недолюбленные, страшно запущенные в педагогическом плане, не понимающие, как жить в обществе, зачем учиться — вот такими они к нам попадают. И, когда на второй год из этого оторвы-пацана такой цветочек получается, когда он и учиться хочет, и в концертах наших участвовать рвется, и воспитателей слушаться начинает — это такой кайф! Поэтому отсюда и не уходят педагоги. Просто азарт просыпается — ведь хороший же ребенок, только год-два-три надо с ним круглыми сутками быть. И будет результат».

«К нам выпускники наши очень часто приходят. Причем часто как раз те двоечники-хулиганы бывшие. «Если бы я тогда к вам не попал — я бы не выбрался»,— это почти все говорят. И это высшая награда, это безумно приятно. Стоишь в магазине: «Ой, Владислав Георгич, здрасьте! А я в декрет собралась». Оборачиваешься — наша девочка. Такая была… никакая. А вот пожалуйста — выучилась, замуж вышла, рожать собралась. Наши учатся и в университетах, и в училищах, хорошие карьеры делают. Приходят уже с семьями, со своими детьми. Чтобы увидеть такой результат работы, стоит и ночевать в детдоме нам, педагогам, и выходные здесь проводить. Не говоря уже о том, что работаем с 9 до 9 почти всегда».

«Хотел ли я сам уйти? Конечно. Накапливалась такая усталость, что готов был вообще из образования уйти. Но вот не смог. Как я уйду? Раз уж взялся — надо работать, надо сделать все, чтобы наши дети смогли после выпуска жить в обществе, быть людьми успешными, счастливыми».

«Помогают ли нам? Приходят волонтеры, конечно. Но это обычно студенты и молодые люди без семей еще, без детей. Потому что те, кто постарше, — они бы и рады, но замотаны сами. Хотя и такое бывает. Вот к нам целый год ходила женщина проводить занятия по айкидо, например. Так что если есть время и желание — мы очень будем рады всем. Кто-то умеет вязать, кто-то может научить наших детей танцевать, кто-то научит на лыжах-коньках кататься — великолепно просто. Ведь сейчас в детских домах с той же едой все отлично: мясо-рыба, фрукты-сладости, все есть. Нашим нужны именно душевные вложения, забота, любовь. То, что называется «взять шефство». А можно и просто прийти и кому-нибудь из наших куртку купить, джинсы, кроссовки — они ж горят на наших! Придете, возьмете мальчика-девочку и на нашей машине в магазин съездите — и это тоже огромная помощь будет. Приходите, вы не представляете, как вам дети будут рады».

«Если бы так случилось, что я стал бы министром образования? Ох, не хотел бы я... Но предположим. Что бы я изменил? В первую очередь увеличил бы количество выделяемых на детские дома денег. Поскольку я не верю, что в обозримом будущем в России не станет детских домов — значит, нужно вливать в эту область деньги, и большие деньги. На зарплату воспитателей — обязательно. Их количество увеличил бы — чтобы на одного ребенка приходилось хотя бы по два воспитателя, как в семье... Сделал бы «зарплату» опекунам больше, но и жестче бы контролировал. Как эти деньги расходуются, как живет ребенок в новой семье. Многое бы изменил — но в первую очередь, убежден, нужно гораздо больше платить людям, которые в буквальном смысле возвращают к нормальной жизни сирот — и реальных, и социальных. Труд педагогов — важнейший, основополагающий — должен цениться гораздо выше».

...От нас даже вопросов-то, по большому счету, не потребовалось: Безсонов знает, о чем говорить. А мы еще раз напоминаем, этот детский дом находится по адресу: ул. Эмилии Алексеевой, 29. Телефоны: 8 (385-2) 33-60-52, 33-60-59. Сейчас детям нужны коньки и лыжные ботинки 36-44 размеров, санки, нужны шерстяные носки, старшим девочкам нужны колготки. Всегда нужны канцелярские товары, книги. Впрочем, звоните, и вам расскажут, чем именно лучше всего помочь детям именно сейчас.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру